Александр Розов - Чужая в чужом море

Торин с досадой щелкнул пальцем по экрану, повернулся к шкиперу и уверенно сказал:

— Давай ключ от оружейки, и радируй берегу: типа, крот в грузе.

Цепь событий, случившихся в следующие четверть часа, Жанна наблюдала по монитору. Как она сразу поняла, имеется некая инструкция, предписывающая порядок действий в отношении нелегальных пассажиров, путешествующих в грузовых контейнерах, причем все ее знали. В этой инструкции учитывалось, что «крот» может прятаться в контейнере выше 1–го яруса. Пока один матрос (в данном случае — Динго), с площадки подъемника открывал задвижки, двое других (в данном случае – Кианго и Торин) держали двери контейнера под прицелом автоматов. Командир грузового судна (шкипер Эрче) в это время разъяснял «кроту» по мегафону, как именно тот должен сдаваться, добавляя, что при любом отступлении от сообщенного порядка, экипаж: «откроет огонь на поражение согласно морской инструкции». До некоторого момента, экипаж был настроен не особо агрессивно. Ну, мало ли, кто решил прокатиться даром – может быть, это какой–нибудь хиппи. Вреда от него никакого. Проведут с ним профилактическую беседу, и ссадят на берег в порту Руго. Если ему дадут сигареты и какао с пирожками, то он еще и на гитаре сыграет. Обычное дело. Но, как только «крот» (как ему и было приказано) спрыгнул в страховочную сетку, отношение резко изменилось. Хотя, это еще слабо сказано… Когда раздалась короткая автоматная очередь, Жанна подумала было, что «крота» застрелили, но Рити, тут же прокомментировала.

— По инструкции: «Если исламист медлит с выполнением приказа: дать очередь поверх головы. Если исламист не выполнит приказ после этого: открыть огонь на поражение».

— Откуда известно, что он исламист? – удивленно спросила канадка, глядя на экран.

— А по–твоему, он похож на Микки–Мауса? – съехидничала Бимини.

На Микки–Мауса «Крот» был, разумеется, не похож. На вид — лет 27. Одежда, типичная для разнорабочих из стран Южной Аравии и Африканского Рога. Характерная арабская внешность. Сейчас он сидел на палубе и поспешно раздевался.

— По инструкции, — продолжала объяснять Рити, — исламист должен снять всю одежду, и выложить все содержимое карманов, сумок, и кошельков, после чего связать себе ноги и отодвинуться от своих вещей на 5 метров. Только потом с ним можно работать.

— У них бывают бомбы в поясах, сумках и потайных карманах, — добавила Поу, — так что, первое, чему учат на резерв–сборах, это выбирать дистанцию, чтобы если он подорвется, то тебя не зацепило осколками. Наши мальчишки все делают правильно.

— Но из того, что он – мусульманин, не следует, что он — террорист, — заметила Жанна.

— Это теоретически, — сказала Рити.

— Если он в этот раз не взял с собой бомбу, – добавила Бимини.

— Он мог оставить бомбу в контейнере, — уточнила Поу, — смотрите, Динго полез туда проверять… Joder! Надеюсь, он сделает это достаточно осторожно.

— Слушайте, я пойду туда, — сказала Жанна, — По–моему, он совсем не террорист.

— Все может быть, — согласилась Рити, — Летающие тарелки, морской змей и мусульмане — нетеррористы. Жизнь полна чудес.

Процедура «подготовки к работе» завершилась. «Крот» сидел, прислонившись спиной к стене надстройки, совершенно голый, со связанными шнуром ногами. Одежда, обувь и вещи из карманов лежали на палубе, и Эрче что–то там искал. Кианго и Торин держали «крота» на мушке, и по всему было видно: при любом подозрительном движении, они сделают из парня решето. Он, похоже, это понимал, и старался не двигаться вообще.

— Я все посмотрел! – раздался из контейнера глухой голос Динго, — Там только пустые канистры из–под питьевой воды, пакеты от арахиса, и насрано. Бомбы, похоже, нет.

— А комбайны? – крикнул Эрче.

— Все шесть целы, никаких проблем!

— ОК, закрывай контейнер и иди сюда. Интересные бумаги у этого террориста.

— Я не террорист, — произнес «крот», — Я беженец. Меня зовут Анвар Фаюм. Дайте воды.

Он говорил на «basic–en» с сильным акцентом, и очень хрипло, но вполне разборчиво.

— Не греби нам мозги, — ответил шкипер, листая тонкую книжечку в зеленой обложке с золотистым тиснением и сине–белым рисунком в центре, — Такой сомалийский паспорт можно купить за 300 баксов.

— Я не вру. Я сомалиец, из Харгейсы. Я не покупал этот паспорт. У нас у всех такие.

— Как ты попал в этот контейнер?

— Я бежал в Джибути. Нанялся моряком на танкер в Бомбей. Там в порту нашел «Star of Mumbai», рейс в Паго–Паго. Залез в контейнер. Дайте воды. Я не пил два дня.

Жанна прошлась до камбуза, принесла 2–литровый тетрапак с яблочным соком и хотела передать ему, но шкипер мягко остановил ее, взял тетрапак и бросил Анвару на колени. Следующие несколько минут парень пил. Маленькими глотками. Медленно.

— У него было 30 литров воды, — сообщил Динго, успевший спуститься на палубу, — Этого вполне могло хватить на перегон Бомбей – Паго–Паго.

— Получается, он жил в контейнере почти две недели, — заметил Торин.

— 16 дней, — сказал Анвар, — Я думал, контейнер откроют в Паго–Паго, но его перегрузили. Потом у меня кончилась вода. Потом его еще раз перегрузили.

Динго подобрал из кучи вещей маленький металлический диск.

— Хэх… Типа, армейский жетон. Чей это?

— Мой, — ответил Анвар, — Я воевал. Шесть лет назад. В Джуббаланде, на юге.

— Шкип, я пойду, сменю кого–нибудь из девчонок, — сказал Кианго.

— Да, верно, — ответил тот, — Тут нас троих более, чем достаточно. И дай радиограмму в полицию: наш «крот» — исламист с сомалийским паспортом. Так, на всякий случай.

— ОК, шкип, — ответил Кианго, и отправился на мостик.

Динго выудил из кучи вещей бумажник и начал изучать его содержимое.

— Хэх… Сомалийские шиллинги. Джибутийские франки. Южноафриканские рэнды. Американские доллары… А почему нет индийских рупий?

— Мне было не надо. В Бомбее я не выходил из порта.

— А почему не выходил? – спросил Торин, — Ты мог бы попросить убежище в Индии.

— Не годится, — возразил Анвар, — Меня бы выдали.

— Не греби мозги, — сказал Эрче, — Индия не выдает беженцев.

— Меня бы выдали, как преступника. А Меганезия никого не выдает в исламские страны. Совсем никого. Поэтому мне надо было сюда.

Жанна повернулась к Торину.

— Это что, правда? Если я где–нибудь в Иране ограблю банк, перестреляв там дюжину клиентов и сотрудников, и смоюсь на Таити, меня и тогда не выдадут?

— Не выдадут, — подтвердил он, — Правда, тебя закатают на каторгу, но здесь.

— Могут и не закатать, — уточнил Эрче, — Сю Гаэтано из «Новых Красных Бригад», та, которая устроила теракт Риме, живет у нас, на Тепи. Могу познакомить.