Ким Харрисон - Плач демона вне закона (народный перевод)

Наверное, она прочла это на моем лице. Она замерла передо мной с кружевным топиком, который был тщательно расправлен на вешалке и всецело готов ко встрече со следующим покупателем.

— Тогда почему ты меня стыдишься? — тихо спросила она, и ее пальцы задрожали.

— Это не так!

Она молча отодвинула меня, чтобы с громким бряцаньем повесить топик туда, где она его нашла, и направилась к двери.

— Айви, подожди.

Я поспешила за ней, игнорируя продавца-идиота, радостно предлагающего нам вернуться завтра на большую распродажу. Где-то звякнул детектор чар, реагируя на мой амулет для цвета кожи, но никто меня не остановил. Айви уже была на нижнем этаже. Ее волосы переливались в солнечных лучах, просачивающихся сквозь окна, я помчалась за ней вдогонку. Типичная Айви, сбегающая от эмоций. Не в этот раз.

— Айви, остановить, — сказала я, догнав. — Какого Поворота у тебя возникла такая мысль? Я не стыжусь тебя. Боже, я просто в восторге, что ты обрела контроль. Неужели ты не видишь свои успехи?

Не сказать, чтобы это как-то повлияло на мое решение.

Опустив голову, она замедлила темп и остановилась. Вокруг нас двигались люди, но мы были одни. Я подождала, пока она подняла взгляд, и боль в глазах ее было почти пугающей.

— Ты скрываешь укус, — сказала она тихо. Ты никогда раньше этого не делала. Никогда. Это… — Она опустилась на скамейку неподалеку и уставилась в пол. — Зачем тебе скрывать мою метку, если ты не стыдишься меня? Я сказала, что смогу, но не справилась. Ты доверяла мне, а я тебя подвела.

Господи. Мои щеки запылали от смущения, когда я поняла, о чем она говорила. Моя рука взлетела, и я сорвала амулет через голову, зацепившись им за волосы. Какого черта в книге Кормеля об этом нет ни слова?

— Я не стыжусь тебя, — заявила я, швырнув амулет в ближайшую мусорку. Я подняла подбородок, почувствовав, как заклинание покидает меня, и укусы в красной оправе появляются на коже. — Я спрятала их, потому что мне стыдно за себя. Я живу так, как, мать его, ребенок проходит видеоигрушку, и это заставляет меня думать, что я сама мешаю себе вспомнить убийцу Кистена, вот что я делаю. Поэтому я прячу укусы. Не из-за тебя.

Ее карие глаза потемнели от слез, которые она никогда бы не пролила, если бы не моргнула.

— Тебе пришлось размазать меня по стенке, чтобы остановить.

— Прости, что я впечатала тебя в стену, — сказала я, желая прикоснуться к ее руке, чтобы она поняла, как мне плохо. Вместо этого, я села рядом с ней, наши колени почти соприкасались, и посмотрела на нее. — Я подумала, что это ты — убийца Кистена…

На ее лице отразилась глубокая боль, и я рассердилась.

— У меня был чертов флешбэк, Айви! — Воскликнула я. — Прости.

Челюсти Айви сжались и расслабились.

— Вот что я скажу, — произнесла она с горечью. — Ты подумала, что я — убийца Кистена. Насколько ужасно было то, что ты вспомнила, когда я подошла слишком близко к тому, что сделал убийца Кистена, Рэйчел?.. Что это было?

Ох. Я откинулась на спинку жесткой скамейки и закинула руку за голову, чтобы не было больно.

— Он играл с моим шрамом, Айви. Как ты. Я была прижата к стене, и оба раза я была напугана. Это все, что я вспомнила. Дело не в тебе, а в этих вампирских штучках.

Она повернулась ко мне, хотя я по-прежнему смотрела в зал.

— Он? — Спросила она.

Я почувствовала, что мое зрение расфокусируется, когда я думаю об этом, проматывая тот небольшой отрывок, который всплыл в моей памяти под влиянием эмоций.

— Действительно, — сказала я тихо. — Это был мужчина. На меня напал мужчина. — Я почти могла почувствовать его запах, смесь холода и могильного камня… Старой пыли. Холодной. Как цемент.

Айви обхватила себя руками и глубоко вздохнула.

— Мужчина, — выговорила она, и я заметила, как ее длинные пальцы так сильно сжали плечи, что костяшки побелели. — Я думала, это могла быть я.

Она встала, не поднимая взгляда, и я последовала за ней. В молчаливом согласии мы свернули в кафе, и я почувствовала тяжесть своей сумки.

— Я говорила, что это не ты, несколько месяцев назад.

В ее позе сквозило облегчение, и ее пальцы тряслись, когда она взяла две чашки кофе, вернув мне одну после того, как я расплатилась с женщиной на кассе. Это было так естественно, и я сделала глоточек, когда мы медленно двинулись по дорожке. Движения Айви изменились, будто вместе с амулетом с моей шеи слетел тяжелый груз с ее души. Я могла закрыть глаза на проблему и оставить все как есть, но я должна была поговорить с ней сейчас. Промедление было бы проявлением трусости.

— Айви?

— Дженкс меня убьет, — сказала она, быстро бросив на меня взгляд искоса. В ее глазах был намек на влагу, и она горько усмехнулась, вытирая слезы. — Ты уходишь, не так ли?

О Боже, когда Айви ошибалась, она ошибалась по-крупному. Я не нуждалась в бойфренде. На моих глазах разворачивалась драма, и должна была все решить прямо сейчас.

— Айви, — проговорила я тихо, заставив ее остановиться среди ни о чем не подозревающих людей вокруг нас. — Кормление, которое у нас произошло, было самой упоительной вещью, которую я когда-либо чувствовала. Когда наши ауры слились… — я с трудом сдерживалась, решив быть с ней честной как в хорошем, так и в плохом. — Это было, словно я узнала тебя лучше, чем себя. Любовь…

Я шмыгнула и вытерла нос.

— Черт возьми, я плачу, — расстроено сказала я. — Айви, это было так замечательно, что я не могу сделать этого снова. Вот что я пытаюсь сказать. Я не могу позволить тебе прокусить мою кожу вновь не потому, что ты потеряла контроль, не потому, что я не доверяю тебе. Просто… — Я уставилась в потолок, будучи не в силах смотреть на нее. — Просто я поняла, что окажусь привязанной к вампиру, и это самое ужасное, что может случиться в моей жизни, — я горько усмехнулась. — Вот такие вот тараканы водятся у меня в голове.

— Значит, ты уходишь.

— Нет. Но я не стану тебя винить, если ты захочешь уйти.

Я стояла в лучах солнца, проникающих сквозь окна, и подыскивала слова достаточно простые, чтобы их нельзя было истолковать неправильно.

— Прости, — выдохнула я, но я знала, что она может услышать меня сквозь шум торгового центра. — Давай начистоту. Ты мне нравишься — черт, наверное, я люблю тебя, но… — я беспомощно развела руки, и когда я нашла в себе мужество, чтобы встретиться с ней глазами, то увидела на ее лице обреченность. — Кистен умер, потому что я жила так, словно в любой момент могу нажать на перезагрузку. Он заплатил за мою глупость. Я не могу больше наслаждаться… заботой и любовью на грани смертельного риска. Я больше не хочу испытывать этого вместе с тобой. — Я замолкла в нерешительности. — Неважно, насколько это здорово. Я не могу больше так жить. Я рисковала всем, чтобы выиграть…