Бодхи - Твердые реки, мраморный ветер

– Но есть проблема. И эта проблема в какой-то степени является бичом щенок.

– Кажется, я понимаю! – Перебила ее Джейн. – Проблема в том, что воздействие плода на иммунную систему матери может оказаться чрезмерным, и отсюда – всё то разнообразие многочисленных болезней, связанных с материнством!

– Точно! – Подтвердила Марта. – И вот теперь наконец я могу сказать, чем я увлечена сейчас. Выяснилось, что хорион плода, вынашиваемого мордой, находящегося в атмосфере намерения, обращенного к нему, выделяет вещества, которые влияют на организм щенки намного более щадящее – настолько, что фактически мы так и не смогли обнаружить эффект угнетения иммунной системы нигде, кроме как в непосредственном окружении плода. Буквально сдвинься на ничтожную долю миллиметра в сторону от хориона, и Т-лимфоциты там так же зверствуют, как и раньше. Сейчас мы пытаемся понять – в чем же отличие нового вещества. Химический состав идентичен, это мы уже знаем, так что различия теперь можно поискать в изометрии молекул, а если и тут не найдем, пойдем еще глубже.

– Интересно:)

– На самом деле это только, так сказать, пена на поверхности – ты просто не представляешь, сколько нового мы открываем каждый день. И ты, если хочешь, можешь присоединиться к нашим исследованиям хоть сегодня, ты отдаешь себе в этом отчет?

– Я? Мне поздно:)

– В каком смысле?

– Ну, начинать наверное надо лет в семь…

– Почему?

– Ну… ну как почему?

– Ну так. Почему?

– Ну потому что сложно представить, что человек почти в тридцать лет начинает с нуля заниматься такой сложнейшей наукой и достигает какого-то успеха.

– Успеха? Сложно представить? Милая, ты просто бредишь. – Марта нахмурилась. – Ты что, с дерева упала? Головой?

– Да, похоже на то, – задумчиво пробормотала Джейн. – Оказывается, этот дикий стереотип по-прежнему живет во мне…

– И не просто "живет", он еще и убивает твою инициативу, твои радостные желания. Сейчас тебе двадцать пять? Все равно. Если последующие пятьдесят ты будешь заниматься генетикой, испытывая энтузиазм, радость познания, радость исследований и открытий, как ты думаешь, ты сможешь стать охуенным специалистом?

– Думаю, что да.

– Или ты собралась умирать в сто лет??

– Нет, не собралась.

– И тебе не кажется, что независимо от открытий ты сможешь получать удовольствие, занимаясь тем, что тебе очень интересно?

– Смогу. Но Марта, еще мне неясно… ты тратишь столько времени тут, в лаборатории, не приводит ли это к некоему перекосу в развитии? Ведь ты не можешь, к примеру, накапливать фрагменты, не можешь…

Смех Марты остановил ее.

– Ребенок ты, первоклашка фигова. Не могу набирать фрагменты, говоришь?:) Много ты знаешь о фрагментах. Когда перейдешь в третий класс, сможешь по другому увидеть всё то, что кажется таким сложным и непонятным!

Вопреки тому, что сказала Флоринда, Фосса отпинывала их со всеми их вопросами насчет "второго класса", и никакие доёбывания ее позицию не меняли. Она требовала отчетов о выполнении фрагментов первой серии, и судя по всему оставалась ими неудовлетворена.

Джейн продолжала наращивать объем времени, которая она уделяла генетике, физиологии и цитологии. Пока что было интересно, и чем больше она узнавала, тем интереснее становилось. Марта активно содействовала ей, давала книги, отвечала на вопросы, но пожалуй еще больше времени ей уделяла Росомаха – восьмилетняя девочка, которая тусовалась то тут, то там, часто появляясь в разных лабораториях. Джейн вдруг поняла, что воспринимала и Росомаху и других детей, которых встречала тут, как нечто малозначимое и малоинтересное. Конечно, она видела, что и Джерри, и Марта, и Поль, и Энди и многие другие нередко общались с детьми, но ей и в голову не приходило, что за этим может быть нечто большее, чем просто проявление обычного позитивного отношения взрослых к детям. Опыт общения с Кунгой кое что прояснил в этом, и Джейн стала присматриваться к разным пупсам. Оказалось, однако, что они отнюдь не стремятся к общению, и инициатива Джейн раз за разом заканчивалась ничем, и это оставляло у нее странное впечатление, которое она всячески вытесняла, продолжая делать сама для себя вид, что все нормально, что дети есть дети, они замкнуты и вообще себе на уме, и требуется время, чтобы наладить с ними отношения, завоевать их доверие. С Росомахой их свел случай.

Как-то Джерри, пытаясь разъяснить Джейн одно из направлений своих исследований, на полуслове бросил свои разъяснения и потащил ее в одну из комнат лаборатории. Оказалось, что среди всего того, что заполняло огромный двухэтажный зал генетической лаборатории, немало места занимали демонстрационные, учебные приспособления. Они были так органично вплетены в исследовательское оборудование, что в течение долгого времени оставалось попросту незамеченными Джейн.

– Смотри, – ткнул он ее носом в микроскоп, поколдовав над ним пару минут.

Смотреть было на что! Перед ее глазами носились туда-сюда какие-то одноклеточные существа, пушистые как кролики.

– Увеличь, – распорядился Джерри.

Джейн набрала на сенсорном пульте необходимые данные и подождала пару секунд, пока автоматически настраивалось освещение. Теперь стало видно, что пушок, который покрывал "кроликов", представлял из себя очень странное зрелище.

– Они… эти ворсинки… шевелятся, все сразу и каждая – по-своему! – Джейн в изумлении нависла над монитором.

– Это спирохеты, – пояснил Джерри. – При большом увеличении видно, что они представляют собой извилистые подвижные жгутики, прикрепленные к своему хозяину-одноклеточному в виде ресничек. Одноклеточное, которое ты видишь, это миксотриха – объект моего пристального интереса. Спирохеты и миксотриха живут вместе и образуют симбиотическую связь.

– Так же, как, предположительно, живут вместе человек и вирус герпеса? – Спросила Джейн, вспомнив рассказ Макса. – И как митохондрии живут с нами в симбиозе?

– Да, тут тоже симбиоз, как и у человека с митохондрией. Спирохеты помогают миксотрихе передвигаться – видишь, как они шевелятся? Это шевеление упорядочено. Спирохеты питаются углеводородами, которые производит миксотриха. Более того, на поверхности миксотрихи есть множество других бактерий, живущих в симбиозе и с ней, и со жгутиками одновременно! Так что это очень сложный комплекс живых существ, которые живут вместе, будучи необходимы друг для друга. Эти бактерии поставляют часть тех ферментов, которые нужны для переработки целлюлозы в углеводороды и лигнин, и именно это очень интересно!

– Чем же именно?

– А…, – рассмеялся Джерри. – Надо изучать зоологию! Узкие специалисты, разбирающиеся лишь в своей науке, беспомощны как малые дети. Будь ты зоологом, ты бы, возможно, знала, что миксотриха – не просто какое-то там одноклеточное среди множества других. Они живут в пищеварительном тракте термитов!