Александр Розов - Мауи и Пеле держащие мир
«Как странно устроен гомо сапиенс, — подумал Корвин, — наверное, в такой вот момент нормальная зверюга должна сосредоточиться, собрать в комок всю свою волю, скорость, хитрость, все информационное вооружение, выкованное эволюцией за миллион лет. Но эмоции — предатели, угнездившиеся в центральной рубке управления (как еще назвать человеческий мозг применительно к ситуации?) — так вот, эти эмоции лезут к пульту, и тыкают пальцами в клавиатуру, создавая помехи штатному боевому режиму. Побочный эффект сложности вычислительной системы: в ней возникают паразитные циркуляции сигналов. Всякая рефлексия, блин, пополам с эмпатией. Ах-ах, что ты делаешь! Ты же собираешься стрелять белым фосфором по людям. А знаешь, как им будет больно? Ты только представь на секунду… Нет, нах! Не хочу я ничего представлять. Я хочу просто сделать это, и забыть… Но, сволочная логика подсказывает, что ни хрена это не забыть никогда, хоть тысячу лет проживи, по году на каждую гранату, что в бункере огнемета. Память — зараза так устроена: самые яркие впечатления дольше всего хранятся. Такой долбанный алгоритм, которому наплевать, хорошие это впечатления или херовые. Он (алгоритм) запихнет в один приоритетный сегмент памяти и первую ночь с любимой девушкой, и смертельный ужас первой серьезной аварии, и липкую темную тошноту, накатившую после первого удачного выстрела в живого человека. То, что произойдет сегодня на Увеа, разумеется, будет запихнуто в этот сегмент. И в будущем это дерьмо регулярно будет всплывать в самые неподходящие моменты. А, с другой стороны, что делать? Ведь это война за Хартию. Наша война за нашу Хартию. Моя личная война. И никаких альтернатив у меня нет, кроме как брать оружие и лепить по врагу. С врагом, правда, неувязка. Скучные колониальные французы-бюргеры в Мата-Уту ни хрена не похожи на реальных врагов, а просто, оказались в плохом месте в неудачное время, и придется по ним отработать. Греб вашу мать! Почему мне и сестричкам-вьетнамкам достался Мата-Уту с королевским кварталом, кафедральным собором, полицейским участком, портом, отелями, и домами тех бюргеров, которые обзавелись на свою жопу спутниковыми телефонами? Не аэродром. Не зона 5-звездочных отелей. Но, с другой стороны, хотел бы я свалить это на других? Нет! Была жеребьевка, и что выпало, то выпало. Ладно, бюргеры, но там ведь еще дети. Блин! Только не думать про это…».
Впереди возникла темная зазубренная линия суши, она вырастала из океана, становясь огромной и заслоняя кусок горизонта. А потом под фюзеляжем промелькнули светлые барашки волн, разбивающихся о каменистый берег, а через минуту, где-то за острыми скалистыми вершинами Увеа зажглось солнце, и его лучи окрасили мир в яркие цвета. Переход от сумерек к сверкающему утру был настолько резок, что Корвин уже сейчас опустил на лицо Т-лорнет, на тонированных стеклах которого сразу отобразился алый крестик баллистической наводки ампульного огнемета, но целей еще не было видно. И внезапно, в мозгу Корвина всплыла русская баллада времен Первой Холодной войны. Русский язык был знаком ему лишь по общению с бизнесменами из Сайберии (в стиле: «Chto pokupaem? Chto prodaem?»), но балладу он знал в переводе Ури-Муви Старка на английский. Она называлась «Hunt with helicopters», и рассказывала о символическом противостоянии между волками и охотниками (вертолетчиками-кинологами). Люди и собаки в балладе были «типа, негативные», а волки — «типа, позитивные».
As a blade, morning sunrise was cutting to eyes,
And the gun-bores opens like gate of surprise,
And the aero-hunters before light awake,
By mechanical dragonflies flight from the lake…
«Вот, блин, привязалась тема, — как-то отвлеченно подумал Корвин, — тоже ведь летим охотиться на геликоптере. Автожир это геликоптер с безмоторным несущим винтом и, наверное, с позиции поэзии он может считаться механической стрекозой. Правда, хвост короткий и пузо толстое, зато морда вполне стрекозиная. И вообще, много совпадений, включая рассвет, который резанул по глазам. Потому, наверное, и привязалось».
5:30 утра. Остров Увеа.
…Над вершинами гор Увеа, строй автожиров рассыпался. Звено комэска Махно ушло к северу, к аэродрому. Звено Скйофа — к югу, к курортной зоне, а звено Корвина, немного довернуло вправо, к востоку, к столице. Корвин тронул пальцем кнопку на шлемофоне:
— Тон-тон! Браво и Чарли, выходим на цели, огонь по готовности, как поняли?
— Ясно, Альфа, — отозвалась Беонг, летевшая слева.
— Ясно, Альфа, — так же коротко ответила Меонг, летевшая справа. А через полминуты, у Корвина по курсу уже была первая цель — узелок на фиолетовой паутине Т-лорнета. Он выругался сквозь зубы, чуть скорректировал направление, дождался, когда алый крестик накроет изумрудный узелок, и нажал гашетку. Глухо, как барабанная дробь, простучала короткая очередь. Гранаты (ампулы, в каждой полстакана фосфорной огнесмеси) ушли к изящной башне одной из церквей, расположенной в 5 км западнее центра Мата-Уту. Три секунды пауза — и верхний ярус башни скрылся в туче белого дыма, из которого летели сверкающие искры, тянущие за собой дымные шлейфы. А Корвин уже открыл огонь по следующей цели — это тоже церковь. Здесь их множество, и в каждой есть спутниковый комплекс: телефон и интернет-роутер… Слева и справа вспухли белые тучи — сестрички-вьетнамки открыли огонь вслед за командиром звена. А самому командиру предстояла наиболее неприятная фаза работы — он приближался к собственно, поселку Мата-Уту.
Кварталы аккуратных белых домиков, расставленных на зеленом поле, по сторонам от таких же аккуратных улиц, обсаженных пальмами. Площади, украшенные круглыми цветочными клумбами. Автомобильчики на парковках. Кубики супермаркетов — будто игрушки с поблескивающими вставками панорамных окон во всю стену. И церкви в колониальном стиле: уменьшенные полу-копии соборов Парижа… А поверх всех этих незатейливых красот висела сейчас узловатая фиолетовая паутина визуализации целей. «Блин! — подумал Корвин, — Как их много для поселка с населением полторы тысячи! В принципе, понятно, тут ведь еще есть порт и отели»… Хотя, какая теперь разница? Он выбросил из головы лишние рассуждения (не до того сейчас) и открыл беглый огонь. В каждую цель — одна очередь. Пока. А если локатор не подтвердит уничтожение пункта спутниковой связи — то придется повторить… Поселок накрывали кляксы белого дыма, которые сразу начинали разнообразиться черным и бурым — вспыхивали автомобили и заправочные станции. Но нет времени глазеть. Впереди четыре центральные цели: офис королевского правительства Увеа, главный департамент полиции, элитный квартал, и управление морского порта. Все сжечь — согласно плану… Палец жмет гашетку.