Андрей Лазарчук - Весь этот джакч (дилогия)
Ну да. Я, по крайней мере, этого не хотел. Вдруг он всё знает про Поля? Может, доктор Мор ему всё уже давным-давно доложил?
– Значит, мы договорились, – сказал дозер, хлопнул меня по плечу и поглядел на часы.
– Кстати, – сказал он. – Где ваш гений хранил свои препараты? Время подходит…
Будешь, гад, у меня мучиться, подумал я. Как все нормальные выродки…
Но вслух сказал:
– Я вас провожу, господин штаб-майор. Только не трогайте Дину. Это будет несправедливо.
– Жизнь вообще несправедлива, – сказал дозер. – Но уговор есть уговор.
Мы поднялись на второй этаж, во владения доктора Мора.
– И здесь гады побывали, – сказал я. – Хуже хонтийцев: не украдут, так напакостят. А доктор говорил, что после войны уцелели только два ментоскопа: один в столице, другой здесь… Новых ведь не будет – их в Хонти собирали…
Наш ментоскоп был весь разбит в хлам. Как же мы будем возвращать Поля в его прошлое?
Я бросился к сейфу. Так и есть – дверца открыта, внутри пусто. Ай да безумный профессор! Вот он куда сбежал сразу-то! Он ведь здание знал получше нашего!
Обеспечил себе на крайний случай мировое открытие… Станет великим хонтийским учёным… Или парабайским. А какой был патриот, пробы ставить некуда!
– Помоги-ка мне собрать всё в ящик, – сказал дозер.
Старый негодяй нашёл то, что ему нужно. Отоварился надолго, выродок.
– А выпивка есть?
– Выпивки у нас море, – сказал я. – Сколько надо, наливай. Только с вами я пить не буду.
– А я и не спаиваю несовершеннолетних, – сказал он.
Голоса в тумане
В номере мне что-то сон не пошёл. Какой может быть сон, если на ночь не поругался с Князем? Стихов его не послушал? Это не сон, это недоразумение…
Князь, что я для тебя могу сделать? Взять скорчер и разнести гауптвахту? Ах да, ты же под домашним… Но как ты позволил себя арестовать? Зачем тебя в город понесло?
Ворочался я, ворочался, потом добыл из шкафа фермерский тулуп и пошёл ночевать на крышу.
Поглядел вниз, но ничего не увидел: с Ледянки наполз густой туман. В таком тумане к нам хоть целая армия может незаметно подойти…
Как лёг – так и отключился.
Но, видно, не суждено Чаку Яррику просыпаться просто так, по своему желанию. Его или треснет кто-нибудь, или заорёт над ухом, или загремит…
В этот раз – загремело. Тот самый тревожный жестяной лист.
Ни одна женщина в Верхнем Бештоуне не рисковала ещё появиться на людях вот так – в брюках. Потому что баба в штанах – верный признак конца Мирового Света. Отсталый мы народ.
Хотя в столице это обычное дело.
Рыба рискнула. Но это же Рыба! Штаны были кожаные, из того же материала, что курточка и сумочка. Ансамбль, джакч!
– Счастливый ты, Сыночек, – сказала она.
– Ни фига себе счастье, – сказал я и поднялся.
– Счастье твоё, что я сначала в подвал спустилась, – сказала Нолу. – А то бы не знаю, что сделала…
– Это почему?
– А почему ты Дину оставил одного? Он ведь хрупкий такой, к жизни не приспособленный, – сказала Рыба. – Как ты мог?
– Такова была его воля, – сказал я. – Надо было Охотника и Тану защитить. Что я и сделал… А чего ты за Князя так распереживалась?
– С того, – сказала она. – Может, тогда он и не побежал бы в город…
– Его бы здесь арестовали, – сказал я. – Пока я в отключке был после взрыва. Да хоть бы и не был. Не устраивать же перестрелку с дозерами! А вот что ты здесь делаешь?
– У меня назначено свидание, – сказала Рыба. – Очень важное.
– Нашла время, – сказал я. – С кем?
– С большим человеком, – сказала она. – Кто таков – знать не знаю. Меня вызвали в мэрию, и я говорила с ним по телефону.
– Ладно, я в твои тайны не лезу, – сказал я. – Что в городе?
– В городе всё известно, – сказала Рыба. – Слухи у нас опережают события. Хочешь знать, какие ещё новости? Полковник Лобату застрелился…
– Ох, – сказал я.
– …а револьвер Князя дал осечку, – продолжала Рыба. – Дину сейчас на гауптвахте. Дом опечатан. Госпожа Алька и твоя Лайта сидят в моей халупе – никто из друзей-соседей их к себе не пустил…
– По-другому у нас не бывает, – сказал я. – Семья изменника… Но как ты-то решилась ночью через лес?
– Говори тише, – сказала она. – Они все там, внизу, в большой палатке. Боятся в здании ночевать…
– Они часового должны были выставить, – сказал я.
– Они и выставили, – сказала Рыба. – Только он стоя спит. В туманную ночь хорошо спится… Даже не услышал, как я проехала.
– На чём? Автомобиль-то внизу…
– А на твоей героической коляске, – сказала она. – Угнала со двора. Потом увезу в ней Поля… А что касается страха… Чаки, я ведь только что бабушку свою в Мировую Тьму проводила. А когда умирает старая колдунья, происходит много чего пострашнее ночной дороги в лесу, уж ты мне поверь.
– Что делать будем? – спросил я.
Ужас какой: маленький смельчак все решения перекладывает на девушку… Молодец! Медаленосец! Третьей, джакч, степени…
– Молчать будем, – сказала она совсем тихо. – Внизу что-то случилось.
Я прислушался. На площадке перед зданием происходила какая-то возня – стуки, тихие вскрики, ругань…
– Что всё это значит? – послышалось прямо под нами. – Кто вы такой? Почему ваши люди…
Говорил штаб-майор.
Незнакомый низкий голос ответил ему:
– Потому что мои люди подготовлены лучше ваших лопухов. Я чрезвычайный уполномоченный Совета Отцов. Вот мои документы. Достаточно?
Заглянуть вниз я даже не пытался. Тем более что потянуло ветерком – значит, туман потихоньку рассеется…
– Я подчиняюсь только своему департаменту, – сказал дозер.
– Ваш департамент, – сказал незнакомец, – подвергся некоторой э-э… реорганизации. Сверху донизу. Ваш знаменитый шеф вкупе с бандой родственников-головорезов попытались совершить государственный переворот и были уничтожены. Все права вашей конторы временно переходят ко мне и моим подчинённым – до полного оздоровления разложившихся органов безопасности…
– С каких это пор Департамент науки…
– С некоторых, – сказал чужак. – Вы, надеюсь, составили рапорт о происшествии?
– Разумеется, – сказал Рашку. – Ознакомьтесь. Вот здесь посветлее…
– Спасибо. Я прекрасно вижу в темноте, – сказал чужак.
– Значит, доигрались, козолюбы… – задумчиво сказал дозер. – Я всегда говорил, что семейственность до добра не доведёт. Южные традиции – архаика…
– Пытаетесь сохранить своё место? – сказал чужак.
– Вовсе нет, – сказал Рашку. – Самый подходящий момент уйти на пенсию. Тем более в моём положении…
– Я в курсе, – сказал чужак. – Сочувствую, но…
– Так и так бы вычистили, – сказал Рашку. – Тенденция…