Павел Кучер - 1647 год. Королева Наташка.

— Переводя на русский язык, Советская власть вашу шайку больше не устраивает? — рубит его оппонент.

— В армии должно быть единоначалие! — оно-то так, но, кажется, папа увиливает от прямого ответа.

— С кем воюем? — почти спокойно осведомляется комендант, — Кто объявил войну? Кто нанимал солдат?

— Э-э-э… — впервые слышу заминку, — Это же самоуправство! Без приказа! Кто вам вообще позволил?!

— Что позволил? — ехидно интересуется уже не комендант Базы, а её ехидный завхоз, — ребята взрослые…

— Солдаты обязаны беспрекословно подчиняться командованию! — папа сел на своего любимого конька.

— В десант пошли только добровольцы, — парирует завхоз, — Совет Командиров поддержал проект, он же и утвердил координатора. А откуда ваш Штаб взял полномочия бесплатно распоряжаться чужими жизнями?

— Но, ведь армия… — папа осекается, — вы тут что, больше не подчиняетесь Ангарску? — хороший вопрос!

— Армия у нас — народная. Она подчиняется только Советской власти. Совет Командиров проголосовал за силовую акцию единогласно…

— На какие шиши?! — о, как верно замечено, «о чем бы люди не говорили — речь всегда идет о деньгах».

— У Эзеля бюджет бездефицитный, — мне чудится смешок, — Можем себе позволить. Соколов — согласен.

— А как же наш план? — какая важная проговорочка! «Наш план» — означает, что папа в курсе всей затеи?

— Накрылся медным тазом… — веско договаривает завхоз, опять превратившийся в коменданта, — Ясно?!

— Но ведь… — родитель пытается завершить начатую мысль. Голос у него, внезапно, сипнет, — Они же…

— Все живы, — комендант странно спокоен, — Вашим «планом», наверно, уже печку растопили. Штурма не будет. Плановых потерь в «живой силе» — как язвительно он это произнес, — не запланировано. Всё хорошо… Это ведь — не разовая силовая акция, а народная война. Коллективное творчество масс.

— А как же тогда крепость? — далась папе эта крепость, канючит, словно фетишист какой… Разберутся.

— Не о том думаешь! — неожиданно рявкает комендант, — О самом себе подумай. Пора!

— Меня погоны прикроют…

— Да кто ты такой есть? — сколько презрения в голосе, — «Юбилейный полковник»? Ты своё личное дело читал, старый идиот? Запроси, в прямом доступе. Сравни… Соколов — пашет как проклятый. Матусевич с Граулем — пашут как проклятые. А ты чем занялся? На пенсионе сидишь и красные ленточки перерезаешь? Дела, достойного взрослого мужика, не нашел? В интриги, с такими же без пяти минут отставниками, полез? Дворянства и холопов захотел? — слышится тяжелое дыхание, — А в поведении санитаров ничего не заметил?

— Всё очко клизмой разворотили! — мрачно отзывается родитель, — Без души работают. Злые какие-то они, грубые, — значит, полное очищение организма от остатков спиртного ему устроили. То-то голос трезвый.

— Повезло тебе, — доверительно констатирует комендант, — Не совсем чужой здесь человек. Понимаешь?

— Да я, прямо сейчас, лично Соколову, позвоню! Он меня в обиду не даст! — в наушнике брякает металл.

— Звони! И что бы завтра, после обеда, духу твоего здесь не было… — не похоже, что папу тут уважают.

— С чего вдруг такая спешка? — он ещё пытается сохранить тон равного с равным.

— Из соображений гуманизма. В час дня — заседание Совета Командиров, в полном составе. Доклад, о ходе первого этапа проекта. Это я с тобой тут лясы тачаю… А там — будут вернувшиеся экипажи самолетов. Они спросят по-другому, — звучит довольно угрожающе.

— Не будут. У пилотов письменный приказ — лететь сразу на восток, без промежуточной посадки!

— Уже знаю, — кхеканье, — И ты, оказывается, знаешь… Осталось выяснить — чей? «Безымянных отцов»? Печать штаба на бланках настоящая, а где подписи? Поэтому, экипажи — будут. Жаждешь с ними тесно пообщаться?

— Это было коллегиальное решение! — я совершенно перестала что-то понимать. Остается слушать.

— Вот бы все и расписались, столбиком. Для солидности. Что б не гадать, кто конкретно ребят на верную смерть послал… Чего Соколову свои раскладки не показали? Зассали?

— Ты хоть соображаешь, что сейчас происходит? — голос у папы срывается на фальцет.

— А то! «Проверка на вшивость» высшего командного состава наших вооруженных сил. Типа ГКЧП, в августе 1991 года… Всех скопом… и каждого по отдельности. Можешь так, и передать своей недоделанной хунте.

— Голословное оскорбление!

— Оскорблением это было вчера. Сейчас, рабочая гипотеза. Вечером станет — констатация факта. Прошу, пока не поздно — уноси ноги… Решение Совета тебе лучше узнать уже в воздухе, — помолчал, — Мне кажется…

— Я тут вовсе ни при чем! Разве, надеялся дочкиного жениха от личного участия в дурацкой затее отговорить!

— Мне оно зачем? Сам пилотам объясняй… Тем более, что затея — ваша. Если не убедишь — морду набьют и из самолета выкинут, — комендант так шутит или серьезно? Не фига себе, заявления… Папа, конечно, не ангел… Это жестоко и несправедливо!

— Они не посмеют…

— Смотря, что всплывет… Колись, Леша, — голос коменданта звучит почти задушевно, — заранее знал, что два выпуска, — тон внезапно повышается до крика, — Два выпуска наших курсантов, вашими стараниями, чуть не получили «билет в один конец»? Думали — «расходный материал, никто не хватится»? Пусть себе «умирают с улыбкой на губах». Кому лавры генерала Грачева спокойно спать не дают? Вот и ты, сначала, хотел Фрица предупредить, а потом обиделся… Думаешь, это со стороны не заметно? Думаешь, ребята зря кино снимали?

— Войны без жертв не бывает. Люди, которые думают иначе, тупо не понимают, зачем существует армия. Цель — это победа. Она оправдывает любые средства…

— Смотря, какая победа… Смотря, чья победа… Смотря кто решает, что считать победой… Не так?

— Победа — всегда одна на всех!

— Врешь! — комендант как-то перестал стесняться в выражениях, — Мертвым — победа без надобности.

— Сами кашу заварили… — многозначительно начинает папа.

— Сами её и расхлебаем, — в тон подхватывает собеседник, — Наша цель — новая База в Кронахе. И всё…

— Крепости сами собой не сдаются. Каждое слово Боевого устава написано кровью идиотов, пытавшихся делать по-своему. Хотите внести свою лепту? — кажется, пора вызывать санитаров и разнять старых петухов…

— Каждый солдат мечтает стать генералом, — насмешливо тянет комендант, — Каждый лейтенант мечтает стать полковником… Каждый капитан мечтает стать майором… Каждый майор мечтает уйти на пенсию… Каждый человек мечтает прожить долгую и интересную жизнь, — тяжелая пауза, — Чувствуешь разницу? А она есть… Кронах — самое начало проекта.