Леонид Кудрявцев - День без Смерти (сборник)

Игорь Пидоренко

Старый дом

Хорошая была идея. Но и глупая. Собрались, как обычно, в субботу вечером у Иена. Поль пришел один, без подружки — поцапался с ней накануне, — и Энни утешала его, как могла. Иен для поднятия духа запустил “гамбургский” двойной альбом “Битлз” и выставил бутылку джина. Потихоньку развеселились. Энни даже забыла о том, что опять побаливает сердце. Утром, конечно, плохо будет, да тут ничего не поделаешь. Пусть все катится, как катится.

Расположились на полу. Джин скоро весь вышел, но Иен заранее это предвидел и запасся основательно. И вот, когда приканчивали вторую бутылку, сама собой возникла идея сходить в “Дом Калиостро”.

Был в городе такой старый дом. Трехэтажный, дряхлый, века, наверное, позапрошлого. Скорее всего, Калиостро о нем и не слышал. Но так уже дом окрестили, и легенд всяких по этому поводу ходило немало. Что правда, что вымысел — трудно сказать. А вот что дом многое скрывает в своих стенах — это наверняка. Да проверить сложно было. Такой он ветхий был, что, казалось, поднимись хороший, упругий ветер — и завалятся стены, просядет, обрушится крыша.

Обнесен был дом глухим забором еще в те времена, когда городские власти задумались: реставрировать его, превратив во что-то экзотическое, древнее снаружи и крепкое, современное внутри, — или не возиться, денег не тратить, снести и на этом месте построить автостоянку. Время шло, вопрос со старым домом никак не решался, сторож, приставленный для всякого случая, спал преспокойно в вагончике и исправно получал жалованье.

Бывали за забором мальчишки, игравшие в гангстеров; иногда забредал кто-нибудь из не очень взрослых. Но никто выше второго этажа забираться не рисковал.

А Иен купил по случаю металлоискатель армейского образца. Зачем он ему был нужен, Иен и сам бы не смог сказать. Понравилась красивая игрушка и недорого запросили. Теперь же в голову его кудлатую стукнуло: раз на третьем этаже “Дома Калиостро” никто не бывает, то, может быть, там в стенах что-то и лежит. Простукать надо. А если простукиванием ничего не обнаружится, как раз металлоискатель пригодится. Иен свое приобретение друзьям демонстрировал: совал под ковер часы — ив наушниках гудело, когда щупом водили над этим местом.

Поль в стрессовом своем состоянии почти сразу согласился, а вот Энни уговаривать пришлось. Не то чтобы была она трусихой, нет, свой парень, но чем-то ей эта идея не понравилась.

Но уговорили они ее, уломали. Вышли из дома около полуночи, собрав в доме все, что, по их представлениям, годилось для этого “скалолазания”, погрузились в “ситроен” Поля и порулили. Полиции по случаю позднего часа на пути не попалось. И слава богу, поскольку дух в салоне стоял тяжелый и вполне авантюристический. Правда, хватило соображения к забору, окружавшему дом, не подъезжать, чтобы не разбудить сторожа. Оставили машину в одном из переулков неподалеку и на цыпочках, поминутно останавливаясь и озираясь, двинулись к воротам. Всех это страшно веселило, они хихикали, зажимая рты., играли в гангстеров и “похитителей потерянного ковчега”. Дураки здоровенные. Даже Энни, поначалу дувшаяся, развеселилась и тоже кралась, то и дело хватаясь за несуществующий “кольт” у пояса.

Замка не было, Иен налег плечом, и половинка ворот отъехала с прямо-таки лошадиным ржанием. Они замерли, ожидая, что вот сейчас из вагончика выйдет сторож с дубиной и грозным голосом вопросит:

— Кто это тут шляется по ночам?!

Но все было тихо, сторож не проснулся, а может, вовсе его не было в эту ночь. И они двинулись дальше.

На воротах замка не было, а вот на дверях дома висел. И огромный. Поль в запале предложил его отодрать захваченным с собой ломиком. Иен на удивление здраво рассудил, что даже если сторожа и нет лишний шум ни к чему, и нашел альтернативный вход — окно, рама которого была оборвана и болталась на одной петле. Друг друга подсадили, Энни втащили за руки и, наконец, оказались внутри.

Тихо было в доме, пусто, и от этой пустоты жутковато. Какое-то время постояли, прислушиваясь. Энни опять заскулила, мол, пошли отсюда, нечего тут делать, шеи посвернем, в полицию попадем. Но Иен засветил фонарь, задудел под нос для храбрости “Йеллоу сабмарин” и пошагал вперед.

Хотя и был дом пустым, эха от шагов не раздавалось, ступалось тихо, как по земле, — старые стены надежно поглощали звуки. Оборванными клочьями свисали обои. Уже забылось, когда отсюда выселили жильцов, но, судя по еле различимому рисунку на обоях, было это очень давно.

Двери везде были настежь и, проблуждав какое-то время по лабиринту похожих друг на друга комнат, они вышли в прихожую. Отсюда начиналась лестница наверх.

Но господи, что это была за лестница! В лучшие времена она уж наверняка была покрыта ковровой дорожкой, которую удерживали медные блестящие прутья, продетые в медные же кольца, перила, очевидно, дубовые, резные, натертые воском, отражавшие яркий свет люстр.

Теперь же перил не было вовсе; может быть, их разломали на дрова. Торчали кое-где уродливые черные пенечки. Тогда же ободрали и дубовые панели, коими была обшита стена вдоль лестницы. Ступени растрескались, некоторые провалились, лестница зияла частыми дырами.

Энни ныла уже не переставая. Иен похлопал успокаивающе ее по плечу, сказал:

— Крепись, старушка! — и, попросив Поля посветить, осторожно двинулся вверх.

Ступени визжали, скрипели и трещали каждая своим голосом, но держали. Вполне благополучно, придерживаясь за сырую, скользкую от плесени стену, прикидывая, за что ухватиться в случае, если нога провалится, Иен добрался до второго этажа.

Сверху, в луче фонаря было хорошо видно, как Поль отправил сначала Энни, достал из кармана бутылку, приложился к ней и, нагрузившись кладоискательским задором, бодро двинулся по ступеням.

Только собравшись подниматься выше, Иен понял, почему все-таки на третьем этаже никто не бывает. То, что осталось от лестницы, лестницей уже назвать было нельзя. Кое-где торчали из стен обломки опорных балок, короткие, прогнившие, и добраться по ним до верха не представлялось никакой возможности. Конечно, для тренированного скалолаза особых трудностей не было, но ни у кого из троицы скалолазного опыта не имелось — к чему он современным горожанам?

Иен даже почувствовал какое-то облегчение от то-го, что все, нет пути дальше, приключение кончилось и надо теперь возвращаться в теплую уютную квартиру и ложиться спать. А что тут поделаешь — нельзя пробраться, закрыта дорога, против очевидного не попрешь. Так он уговаривал себя, бесцельно водя бело-желтым кругом света по обломкам лестницы, Энни ныла и требовала вернуться, Поль опять присосался к бутылке.