Олег Северюхин - Квази-мо

В этот день рыбного блюда на моей рыбалке не получилось. Ну и ладно, зато в «тормозке», есть бутерброды с сёмгой и кофе. Я с аппетитом перекусил и открыл бутылку минеральной воды, которая зашипела как змея, долго ждавшая в засаде, и выплеснулась на меня, замочив брюки и куртку. Вода была сильно газирована и не напоила меня, а сёмга наоборот — солоновата и было небольшое чувство жажды.

— Давай-ка завернем к избушке с журавлем, — сказал я водителю.

— С каким журавлем, — не понял тот, — здесь отродясь журавлей не бывало.

— Видишь, в крайнем доме в огороде палка с веревкой точит, — сказал я, — так вот эта штука и называется журавлем. С помощью его из колодца воду достают.

— А-а, понял, — сказал водитель и повернул руль.

Маленький домишко покосился и врос в землю по самые окна. Вероятно, зимой их заметает и остаются только маленькие амбразуры, пропускающие немного света.

В доме жила старушка неопределенного возраста. Я бы не сказал, что она сильно старая, но и молодухой ее нельзя назвать. Скажем так: женщина в возрасте. В большом возрасте. Невысокая, худенькая, подвижная. На стук открыла калитку в воротах.

— Заходите, заходите, гостеньки, — сказала она, — с чем пожаловали?

Так открывали двери в прежние времена, когда лихих людей было очень мало. Тогда и двери на замки не закрывали. Вичку в пробой вставляли и она показывала, что хозяев нет дома. Уезжали хозяева на неделю-две из дома, нисколько не заботясь о сохранности имущества, зная, что соседи присмотрят и за скотиной поухаживают.

— Воды нам колодезной попить, — сказал я, замявшись там, где нужно было сделать обращение к хозяйке.

— Да ты, гостенек, не стесняйся, называй меня бабулей, — помогла мне хозяйка, — я, чай, много постарше тебя буду. Что, рыбы так и не наловили? Вижу, что не наловили, уху не варили, запаха дыма и водки нет. Какой же рыбак станет кушать уху без водки? Вам воды из ведра или прямо из колодца хотите?

— Из колодца, — сказал я.

— Как хотите, — улыбнулась хозяйка, — в ведре вода из колодца и там вода отстоялась, не то, что в колодце.

— Ладно, — сказал я, — давайте из ведра.

— Что-то ты сговорчивый такой? — с прищуром сказала женщина. — Со всем соглашаешься, так ведь и баба любая тобою помыкать будет. У мужика должно быть одно мнение. Сказал — отрезал. Тогда и по жизни кривулять не будешь, и семья твоя крепкой будет.

— Я пока один, — сказал я, — поэтому и позволяю себе соглашаться со всеми. А как вы тут одна живете, у вас даже электричество к дому не подведено?

— А нашто мне электричество, — засмеялась женщина, — я сама себе электричество. Летом тепло, а зимой я сама себя грею. Печку натоплю и лежу там, жизнь свою вспоминаю.

— А чего в стороне от людей живете? — спросил я.

— Это не я, это они в стороне от меня живут, — сказала она.

Я тоже заприметил, что прямая дорога сворачивает за ее домом направо и потом уже поворачивает налево в деревеньку.

— Как же так? — не понял я.

— Да так вот, — вздохнула женщина, — я так долго живу, что все меня колдуньей считают и стараются держаться подальше.

— Да разве ваш возраст редкость в наше время? — спросил я.

— Эх, знал бы, гостенек, сколько мне лет, сам бы убежал из этого дома, — сказала хозяйка и в ее глазах блеснули слезы. — Слушай, купи у меня сундук, а то мне жить не на что.

— Зачем мне сундук? — сказал я. — Давайте я вам лучше денег дам. Сколько вам нужно?

— Мне нужно десять тысяч на похороны, — сказала женщина, — но ты должен забрать у меня сундук. Сделай мне такую милость, мил человек. Избавь меня от страданий.

— Не нужен мне ваш сундук, — воспротивился я, — куда я его поставлю? А вы что, на себе его таскаете, раз он вам страдания приносит?

— Эх, гостенек, — вздохнула женщина, — любой другой за этот сундук меня бы озолотил, а я у тебя всего лишь десять тысяч рублей прошу на черный день.

— Да вы не волнуйтесь, хозяюшка, — сказал я, — сейчас вот дойду до машины, возьму деньги и отдам вам, но сундук ваш мне не нужен.

Сам сундук стоял в уголке и был накрыт накидкой вроде половичка. Хозяйка подошла к нему и сняла эту накидку. Деревянный ящик с крышкой и замком. Весь тонкими коваными полосками. Собран из тонких сосновых досок. Сам огромный, а весу как в пушинке. Сверху изрисован различными цветами и петухами, покрытыми лаком. У моей бабушки в деревне стоял такой же сундук. Все самое ценное хранилось там: отрезы на платье и на костюмы, подвенечное платье, рубашка первенца, фотографии мужа с войны, узелок с конвертиками, перевязанными голубой атласной ленточкой, девичьи вещи, разные бусы, пачки керенок и облигаций военного трехпроцентного государственного займа. А на закрывающихся крышечкой полочках было столько всего интересного, до чего всегда тянулись ручки маленького человека. Я вспомнил это, и у меня мелькнула мысль, а почему бы мне не купить сундук? Многие с ума сходят от старинных самоваров. Ну, самовары, это особая статья, там одних медалей десятка два отчеканено, да еще качество чеканки такое, что все мельчайшие детали видны. Но я сразу откинул мысль о покупке сундука и вышел из комнаты. Хозяйка пошла следом за мной.

В моем бумажнике было ровно десять тысяч рублей. Десять бумажек по тысяче. Я достал деньги и отдал женщине.

— Спасибо, мил человек, — сказала она и поклонилась мне, — век тебя помнить буду. Сынок, — обратилась она к водителю, — иди-ка в горницу, там сундук стоит, принеси его, он легкий.

Водитель молча отправился в дом, но я его остановил.

— Нет уж, мил человек, — твердо сказала хозяйка, — у нас договор был, что ты даешь мне десять тысяч рублей, а я тебе взамен отдаю сундук. Мне милостыни не надо. Иди, иди, сынок, забирай сундук.

Водитель ушел.

— Что я буду с этим сундуком делать? — взмолился я. — Мне его не увезти, в багажник не поместится.

— Не поместится, привяжешь, — безапелляционно сказала женщина, — а я тебе вот что скажу. Сундук этот не простой. Устанешь сильно, залезь в него и посиди минут десять. Никакой усталости не будет и сил прибавится. В сундуке и помечтать можно, да только с мечтами нужно осторожнее быть, а то вдруг они исполнятся.

— А это плохо, если мечты исполняются? — улыбнулся я. — Вот вы бы залезли в сундук и помечтали бы, что вы сейчас краля, краше которой в свете никого нет. Да я бы вас в своей машине умчал и на руках везде носил.

Женщина посмотрела на меня и заплакала:

— Да сколько же раз мне туда залазить и сколько мужей мне хоронить, а самой на этом свете бобылкой маяться да от соседей сторониться. Забери этот сундук и дай мне спокойно дожить век и уйти туда, куда все уходят.