Розов Александрович - Чужая в чужом море

- А можно тоже на примере? – спросила канадка.

Коротко тренькнул звоночек и на мониторе что-то замигало красным. Лакшми сделала было шаг к пульту, но кэп Рэббит ее опередил и уселся в кресло оператора.

- Рассказывай дальше и не отвлекайся, - бросил он, - Считай, я тебя на время сменил.

- ОК, - сказала она, - Так вот, пример. После «полюса недоступности» нас отправили на Раиатеа отдохнуть недельку. Понятно, что команда разбежалась для той самой частной жизни. Я тоже собралась разбежаться, но увидела, что наш Ромар какой-то потерянный. Решила выяснить, в чем проблема – мало ли… Пригласила его на кружку эля и начала задавать вопросы. А у него в голове не укладывалось, что люди из команды запросто бросили друг друга. Для него команда – это семья. У команды все общее: и работа, и развлечения, и вся жизнь. Человек по его понятиям, не мог быть сам по себе. Он или в одной команде, или в другой, или в третьей, но никогда не один. Такие дела…

- И что было дальше? – спросила Жанна.

- А дальше… - Лакшми улыбнулась, - … Была странная романтическая история…

…

У группы курсантов на тренировочной базе ВМФ частной жизни почти нет. На берегу - комнатки на троих, а на учебном корабле - вообще кубрик. В таких условиях Ромар не выделялся почти ничем. Разве что, удивительно-малым количеством личных вещей. У среднего курсанта это - небольшой рюкзак, а у него - сумочка размером с аптечку. Еще один момент: как ни мало места в кубрике, а у курсанта там возникает ярко выраженное

личное пространство. Фотка на переборке в районе подушки, какая-нибудь фенечка или амулет приделанный над койкой, и т.п. Человек четко обозначает «приватную зону». А Ромар этого почему-то не делал. Впрочем, тогда окружающих это не волновало. Вернее, они просто этого не замечали. В остальном-то парень нормальный. Можно даже сказать: отличный парень. И так до каникул на Раиатеа. На каникулах по графику, социальная служба ВМФ (уже знавшая особенности «комми») как-то решала их психологические проблемы, а здесь каникулы были специальным призом от команданте базы, и ни он, ни мальчишка - капрал группы, не подумали о возможных последствиях. Только Лакшми (единственная девчонка в группе) во-время спохватилась… И получилось так, что всю неделю на Раиатеа она провела вместе с Ромаром. Это напоминало «первый контакт» с инопланетянином (как его описывают в самых дебильных фантастических романах). Он видел окружающий мир совершенно не так, как она. Ему казалось, что все социальное пространство вокруг перегорожено невидимыми барьерами с колючей проволокой. Его ничуть не затрудняли экономические моменты - то, что за вещи и услуги надо платить, или то, что у предметов есть собственники (практике товарно-денежных отношений его учили в школе). Он даже был готов жить в обществе, где каждый человек защищает свое личное пространство от «посторонних». Но то, что члены его команды, с которыми было столько пройдено, в чем-то отгораживаются от него и категорически не желают делить с ним некую существенную часть жизни, полностью противоречило всему опыту Ромара, всем его взглядам на вселенную, на человека и на общество. В начале он отказывался в это верить, а потом (признав это, как объективную реальность) требовал, чтобы Лакшми объясняла ему, как в таких условиях, между людьми возможно взаимопонимание. Она изо всех сил пыталась ему объяснить. Она искала примеры в жизни, статьи в интернете, описания в книгах и ей это, как бы, удалось. Прошла неделя призовых каникул и Ромар вернулся в команду таким же веселым отличным парнем, как раньше. По крайней мере, так казалось. Еще через полгода было распределение. Лакшми попала на «Пенелопу», в тот период приписанную к базе Намонуито в Микронезии, а Ромар - в морской штурм-корпус «Transit Reef» на базе Пиерауроу между Палау и Новой Гвинеей. По традиции, перед тем, как разъехаться по «точкам», курсанты менялись открытками с надписями на память, и Ромар подарил ей открытку с улыбающимся пингвинчиком среди снежинок, и фразой: «Даже если мне холодно, я не буду грузить этим своих друзей». Тогда Лакшми стало ясно: он так ничего и не понял. Просто он научился с этим жить. Такие дела…

…

- Только вы с Элеа не пишите про Раиатеа и про пингвинчика на открытке. Это личное. Это я тебе только для примера рассказала. Как «своему парню». ОК?

- А про «лунную сонату плавника и панциря»? – спросила Жанна.

- Про это как раз хорошо бы написать, - сказала Лакшми, - Потому, что классно, когда есть такие ребята, как Ромар. Только им с нами бывает хреново, вот в чем проблема… Алло, кэп Тоби, а что там был за красный сигнал?   

- Перестраховка штаба, - ответил Рэббит, - Завтра днем, в акватории южнее Рангироа будут гасить циклон Эгле, а по инструкции, если L-bomb, то по всему океану полная боеготовность с нуля часов и до упора. Наверное, это правильно. Мало ли…

- Хрен мы теперь поспим, - резюмировала матрос Дсеи и повернулась к Жанне, - И еще про здешнюю экономику. Тут все игрушечное. Это мое мнение. Весь Элаусестере – это большая взрослая игрушка. Только она не для прикола, а для серьезных вещей. Даже не знаю, какой пример к этому придумать… Ну, хотя бы, вот: несколько взрослых ребят в конце позапрошлого века баловались прыжками на раме с тряпкой и движком. Публика думала: полная херня! А через 20 лет - упс: штурмовая авиация …  Алло, кэп Тоби, ты - командир и все такое, но, может быть, я уже займусь своей работой, а ты - своей?   

…

Когда творческое трио – Жанна, док Рохо и кэп Тоби – переместились в библиотеку и обставились кружками с крепким кофе, канадка поинтересовалась общим мнением по поводу «игрушечно-экономической гипотезы» мастер-матроса Лакшми Дсеи. Капитан досадливо поморщился и сообщил:

- По ходу, этот хомо-полигон дважды чуть не закрыли. Сначала - при Накамуре, когда здешние девчонки первый раз играли в родильный пулемет. Второй раз – несколько лет назад, когда в это же начали играть их дочки. De puta madre! Кино и самураи! Сюда прикатили эмиссары из UNICEF и ESCAPO  (долдоны из UN, первые - по матери и ребенку, а вторые – по социальной политике в Азии и в нашем океане). Послать их на хрен было нельзя: согласно Хартии, все заявления о гуманитарных бедствиях должны разбираться в Верховном суде. На острова приехала верховная судья Молли Калиборо, очень обстоятельная тетка, автор самого ходового в Меганезии учебника прикладной механики для колледжей. Это была такая эпическая история – Гомер отдыхает…

…

*********************************

Хартия, бизнес и коммунизм в Меганезии.