Роман Артемьев - Рассказы по циклам и не очень

Она никогда ничего не боялась.

Кроме одного.

Великая королева цепенела при мысли, что однажды она услышит короткий смешок, после чего глуховатый мальчишечий голос произнесет:

 - Иди к Баттхеду!

 Пока я валялся на гальке, вывалив на плечо язык и горько сожалея о глупом своем нежелании заниматься спортом, Саша занималась делом. Собрала палок для костерка, приспособила остатки шлема под котелок и принялась варить нечто съедобное из набранных по дороге корешков и мимоходом прибитой птички. Попутно сняла балахон, точнее, его разодранные остатки, и бросила на мелководье, придавив камушком. Заодно и сама сполоснулась. Только выполнив сии действия, она сочла возможным начать серьезный разговор.

- Думаю, фора в пару суток у нас есть. Лес для них незнакомый, стандартными методами операторы-ищейки здесь работать не могут. От Чащи помехи сильные. Убежать мы успеем, вопрос в том – куда. Ты вообще-то чего хочешь?

- Домой хочу. Побыстрее.

Находящаяся на расстоянии вытянутой руки абсолютно голая женщина меня не смущала. Во-первых, я устал. Сильно. Сначала неделя с гаком пути по дикому лесу, лихорадка, падение в реку, сутки (кажется, под землей сложно ориентироваться) в подземном лабиринте и под конец очень, подчеркиваю, очень быстрое бегство от толпы Сашиных сородичей вымотали организм окончательно. Во-вторых, мои репродуктивные органы, образно выражаясь, еще не отошли от близкого и слишком тесного знакомства с каменным столбиком и когда отойдут, неизвестно. На последнюю тему я старался не думать, предпочтя сосредоточиться на словах спутницы.

На самом деле она, конечно, никакая не Саша. Она представилась, но ее имя я если и запомню, то уж точно не выговорю без долгой тренировки. Поэтому мы, по обоюдному молчаливому согласию, сошлись на коротком аналоге.

- Вот, кстати, по поводу твоего дома – она принялась пальцами расчесывать волосы, пытаясь навести на голове хоть какой-то порядок. Подозреваю, у меня тоже одни колтуны. – Ты к какой расе принадлежишь?

- Человек – подумал и уточнил. – Хомо сапиенс.

- Никогда не слышала.

От наших женщин она отличалась, причем сильно. Не столько внешностью, сколько манерой двигаться, особой гибкой пластикой, грацией. Хотя лицо тоже необычное – глазища огромные, с миндалевидным разрезом, высокие скулы, маленький рот с чуть выглядывающими из-под тонких губ клычками. «В комплекте» все это смотрелось странно, но гармонично и отторжения не вызывало.

Вот и хорошо. Не в моем положении с ксеношоком бороться.

- Да это и не важно – продолжала она. – Судя по описанию, ты провалился в природный канал пульсирующего типа. Явление редкое, но далеко не уникальное и хорошо изученное. Вот твой мир – он да, он интересный. Говоришь, магии нет совсем?

- Если не считать всякого рода шарлатанов.

- Ну, такие и у нас есть – Саша о чем-то напряженно размышляла. – Надо же! Настоящая «тяжелая» реальность. Давненько о них ничего не слышали.

- А спецы по этой теме есть? Кто-нибудь, кто знает, как в них проходить можно?

Меня больше волновала практическая сторона вопроса.

- В твоем возвращении нет ничего сложного – думая о чем-то своем, заверила спутница. – Если место расположения канала известно, то открыть его с нашей стороны – пара пустяков.

Мы оба надолго замолчали. Какие мысли крутились в симпатичной, несмотря на особенности строения, головке Саши, не знаю, а сам я мучался вопросом – сумею ли отыскать ту рощицу, в которую меня здесь закинуло. Вроде бы, должен. Место приметное, да и некое чутье, появившееся после контакта с той малоприятной коричневатой порослью, подсказывает, в какую сторону идти.

Суп наконец-то дошел до кондиции, Саша сняла его с костерка и поставила на землю – остывать. Прищурилась, глядя на меня.

- Слушай, зеленый, расскажи про свой мир. В нем можно лет шесть переждать?

- Зеленым я здесь стал, после контакта с местной флорой. В нормальном виде мы белые, или желтые, или черные – в зависимости от расы. Хочешь в гости намылиться?

Женщина слегка пожала плечами.

- Мне нужно где-то спрятаться ненадолго, выждать самое опасное время, пока поиски не утихнут. Лес обложен, идет война, к родне за помощью обращаться нельзя – выдадут – а неизвестный мир вполне может стать подходящим убежищем. Так почему бы и нет?

Я невольно улыбнулся. Рассуждает она правильно, но стоит представить, сколько внимания привлечет ее внешность…

- Наш мир сильно отличается от вашего. И в плане развития, и социального устройства, да просто культурные ценности и нормы поведения другие. Там, к примеру, ты при постороннем мужчине голышом разгуливать бы не смогла.

- Я полагаю, ты поможешь на первых порах.

Мимика у нее отличалась от человеческой. Тем не менее, ехидное выражение, возникшее у Саши на лице, опознавалось безошибочно. Поэтому я невольно напрягся, слушая, с каким наслаждением она преподносит следующую новость:

- Кстати сказать, у нас тоже не принято обнажаться при чужаках. Но ты же не посторонний, при тебе можно. Муж все-таки.

Я почему-то сразу поверил, что она говорит всерьез.

Вы можете сколько душе угодно избегать неприятностей или готовиться к ним: сидеть дома или ходить в походы, избегать физических нагрузок или заниматься паркуром, пытаясь стать более ловким и прыгучим, можете жить серой мышкой или укреплять власть, подчиняя окружающих. Ваше право. Если судьба захочет над вами подшутить – она над вами подшутит, и ничего поделать нельзя. Древние не зря считали скверную тетку сильнее прочих богов.

Вот и я влип, что называется, на ровном месте. Отъехал от дома родителей, припарковался у обочины, чтобы ответить на телефонный звонок, потом вышел, хотел зайти в ближайший магазин за хлебом, сделал шаг от машины – и все. Провалился в серую хмарь, лишенную ориентиров. Впрочем, испугаться или растеряться я не успел, практически сразу вывалившись в недружелюбно встретивший жертву колючий куст.

Лес. Не наш, русский – чужой. Недоброе, давящее ощущение, полная тишина, даже насекомых не слышно. В голове пусто, с языка сами собой непроизвольно слетают матюги.

Не знаю, сколько я тогда простоял неподвижно, осмеливаясь только глазами по сторонам стрелять. Наверное, долго, раз птицы успокоились и снова принялись петь. Когда начал понемногу соображать, выпутался из куста, оставив клочья одежды, и стал более вдумчиво осматриваться вокруг. Первоначальное впечатление только усилилось. Незнакомые деревья, непривычные запахи, странные звуки… Очень хотелось убедить себя, что нахожусь где-нибудь в Африке или Южной Америке, однако чутье запрещало надеяться на такой удобный вариант. Оно орало голосом толстого негра-сержанта из американского боевика, прямо в ухо: «Ты стал долбанным попаданцем!»