Непроявленные пленки (ЛП) - Харди Камрин

— Показал ему удивительной красоты пятна на потолке и стене, — продолжал Бернард, когда они вышли к лестнице с лифтом.

— Интересно, а что он увидел в этих пятнах?

Бернард тяжело вздохнул и продолжил говорить, когда они удачно пересекли первый лестничный пролёт и оказались на маленькой угловой площадке:

— Он увидел в них то, что я и ожидал. Организацию и контроль попросил взять в свои руки. Средства на ремонт он выделит после того как мы изучим смету.

— Чёрт, прости. Я обещал узнать насчёт строителей у Вилли, но только недавно у меня появился его новый номер.

Они не поболтали всего вечер, а уже столько новостей и тем, которые необходимо обсудить! Впрочем, Бернард вчера, может, тоже был не настроен на долгие и важные разговоры. Он жёг вещи до самой полуночи. Хотя взгляд его показался несколько расстроенным, когда Юэн не составил фотографу компанию, а предпочёл скрыться в стенах дома.

— Не оправдывайся. В любом случае, пока мы здесь не приберёмся, ремонт не начнётся. Однако желательно, чтобы на днях кто-нибудь приехал для оценки.

— В ближайшее время займусь этим.

Бернард кивнул и замолчал. Они оказались внизу, напротив лифта.

«Какое-то время здесь будет тихо», — думал Юэн, смотря на сомкнутые дверцы мрачного лифта.

Локальный морг, как ни крути, вызывал интерес. Юэн осмотрелся бы там чисто из любопытства. Одновременно с этим, он осознавал, что замкнутое пространство будет вызывать приступ панической атаки. Но разве это повод отказываться туда спускаться? Можно было бы уломать Бернарда на короткую экскурсию (наверняка у него есть ключи и от холодильной камеры, а не только от бюро), сделать несколько фотографий на плёночный фотоаппарат, но, наверное, не сегодня. Сегодня у них хорошо получалось выкидывать хлам.

Бернард открыл нараспашку входную дверь, и в скором времени старый стол уже стоял около мусорного бака. В воздухе плавала, как верно выразился Берн вчера, водяная взвесь, которую лишь отдалённо можно было назвать дождём. Однако небо грозно хмурилось, начинающая желтеть листва вздрагивала от порывов ветра. Может, сегодня дождь будет сильнее. А может, как вчера, лишь возьмёт на испуг.

Они вернулись обратно, чтобы вынести на мусорку стеллаж с расшатанными полками. После обнаружения пятна на потолке Юэн стал явственнее ощущать запах затхлости и сырости в студии. Может, так просто казалось, и запах присутствовал давно, просто он его не замечал. А может, всё из-за того, что они разворошили клетку-аквариум.

— Я не стал сообщать Чилтону о переезде, — сказал Бернард, освобождая полки стеллажа. — Не хотелось взваливать на него ещё и это. Но после операции придётся поговорить с ним. Ещё он спросил: не надумал ли я принять его предложение по поводу похоронного бизнеса.

— После операции ему как никогда потребуется помощь, — отозвался Юэн, доставая с полки стеллажа коробку и заглядывая внутрь. Там лежало что-то похожее на кюветы для проявки фотографий. — Жаль старика. Он, конечно, крепкий. Не удивлюсь, если он нас переживёт, но ему необходим ассистент, а лучше — преемник. А где такого найти, если в этой роли он видит только тебя?

Бернард тяжело вздохнул, заглядывая в коробку, которую только что снял с полки.

— Я подумал, что всё-таки приму его предложение, — сказал он тихо.

Юэн едва не выронил коробку с кюветами. Он поспешно поставил её на пол и вытер руки о рабочую толстовку.

— Ты передумал переезжать?

— Нет, — отрицательно мотнул головой Бернард, тоже опуская коробку на пол и отталкивая её ногой. — Мы могли бы договориться с Чилтоном. Возьму часть работы на себя на короткий срок, до переезда. Как я и говорил, будет сложно, но терпимо.

— Серьёзно? От работы двадцать четыре на семь никому лучше не становилось.

— Виктор помогал мне обустроить студию. Ньюмен тоже внёс свой вклад, но в основном помогал Чилтон. Однако я хочу принять его предложение не из чувства долга, — сказал Бернард, что звучало достаточно искренно и не походило на оправдание.

— Я понял, — кивнул Юэн. — Ты просто хочешь помочь старику, потому что хорошо к нему относишься.

— Вроде того.

Юэн был знаком с отцом Бернарда заочно. С Виктором тоже не очень хорошо. Однако, как человеку со стороны, ему казалось, что отношения Бернарда и Чилтона были даже больше похожи на родственные, чем отношения Бернарда и Грегора. Если поделиться с ним этим замечанием, он отмахнётся и скажет, что у Юэна разыгралась фантазия и он мало чего понимает. Юэну и не требовалось ничего понимать, он полагался на ощущения. И часто они его не подводили.

Не было ничего плохого в том, что Виктор воспринимал Бернарда как своеобразного сына, а Бернард — владельца похоронного бюро как отца. Проблема состояла в том, что если с Виктором что-то случится, а он всё-таки не бессмертный, как хотелось бы верить, то это нанесёт Бернарду очередной удар.

Берн тем временем продолжал:

— Лишние деньги не помешают. На новом месте я бы хотел сразу арендовать студию. Что-то из оборудования придётся перевезти, но что-то придётся покупать. Это не малые суммы, учитывая ещё и то, что в первые месяцы скорее всего я буду уходить в минус. Поэтому, пока есть возможность, лучше сейчас взять больше работы. И... я не знаю, что делать с домом — стоит ли его продавать. В любом случае у меня должны быть средства для аренды и оснащения студии независимо от моего решения относительно дома.

— А ты многое уже успел обдумать, — сказал Юэн, когда они освободили стеллаж и крутились около него, пытаясь понять, как лучше его нести вниз.

До этого момента Юэн относился к переезду легкомысленно. Он даже позавидовал Берну, что тот уже многое обдумал и просчитал. Бернард давно привык со всем справляться самостоятельно, а теперь и вовсе остался один в семье, хотя очень хорошо, что Эллен вызвалась помочь, но она не принимала за него судьбоносных решений. У Юэна же в городе нет бизнеса, а за дом ответственна мать, и от этого контраста с Бернардом ему казалось, что сам он всего лишь мизерная букашка, что его жизненный опыт по сравнению с жизненным опытом немногословного фотографа ничтожно мал. Иными словами: на фоне Бернарда Юэн вдруг ощутил себя ребёнком. Бесполезным и глупым. Несамостоятельным и ветреным. Впрочем, каким его всегда и считали.

— Если Чилтона устроит вариант, что я буду помогать ему только в ближайшее время, — не унимался Бернард, — значит, так и сделаем. В ином случае мне придётся брать больше заказов через интернет.

— Ничего не понимаю на этом твоём трудоголическом языке.

— Просто хочу переехать и сразу заняться делами. Если я буду решать проблемы на месте, всё затянется. Поэтому хочу всё подготовить.

Они прекратили разговоры, пока спускались со стеллажом вниз. Чтобы случайно не отвлечься и не навернуться с лестницы. Иначе любые планы, какими бы грандиозными они ни были, перечеркнулись бы одним махом.

Юэну нравился подход Бернарда. Тот знал, чего хочет, он видел, в каком направлении ему надо двигаться и что для этого делать. Он отпускал прошлое и заботился о будущем. Но всё же Юэна что-то напрягало. Наверное, то, как часто Бернард говорил о работе. Да он чёртов трудоголик! Он же кайф получал от одной лишь возможности проработать весь день и половину ночи. Юэн был даже уверен, что, обнаружив пятно на потолке, Бернард в душе обрадовался новой сложной задаче, несмотря на то, что он приговаривал «головная боль» и иногда тяжко вздыхал.

— Слушай, Берн, — сказал Юэн, когда они вернулись в студию и принялись пересматривать коробки. — В какой-то мере я даже завидую твоей самоотверженности. Но... мы опять возвращаемся к тому, с чего начали. Ладно, теперь не призраки, теперь ты постоянно будешь думать о работе.

Бернард в ответ лишь с сомнением посмотрел на него и переставил одну из коробок к вещам Чилтона. Для удобства они решили разделить клетку-аквариум условно на две части. Вещи Виктора Бернард не трогал, а «свои» выкидывал активно.