Маугли 4 - Павел Казаков

Теперь, конечно, подловить второго мечника не получится. Тот, видя, что я развернулся и остановился, тут же затормозил и осторожными короткими шагами начал сближаться, держа свой лёгкий прямой меч перед собой. Я держал копьё параллельно земле. Первый же обмен ударами показал, что я посильнее и побыстрее. А второго обмена не получилось, так как всё уже закончилось. Я в резком выпаде достал горло противника. Тот попятился, растерянно пытаясь зажать рану руками, потом потерял равновесие и упал. Потом умер.

Я вытащил из его перевязи ножны и поднял выпавший из рук меч. Это оружие казалось более удобным и универсальным по сравнению с копьём. Да и выглядело очень качественно. Вот с ним и останусь как с основным, копьё оставлять не буду. У бойца, которого убил броском копья, снял с пояса хороший нож в ножнах.

Побежал обратно к дому вождя чуть лучше вооружённый, чем выбегал оттуда.

Обнаружил телепата так же стоящим на крыльце. Только теперь в его руке был пистолет, а за спиной средних размеров рюкзак. Как только я оказался в поле его зрительного восприятия, почувствовал телепатическое воздействие. Больше вождь не пытался действовать мягко. Телепатия — это предача мыслей, но этот телепат передавал мне в голову не мысли, а жутко болезненное сверление. И это сверло, кроме того что вызывало безумную боль, ещё и пыталось меня уговорить сдаться.

Рег мог только уменьшить последствия этого влияния, но остановить не мог. Было больно. Тут не регул должен был меня спасать, а я сам.

Я, очевидно, обладал какими-то навыками телепатии, раз в бестелесной форме мог общаться с другими такими же, но нахождение в теле всё очень усложняло. Я не очень понимал, как противостоять телепату на его поле.

Но сдаваться нельзя! Я попытался противостоять сверлящему воздействию, просто стараясь мысленно вытащить сверло из головы — не получилось. Я попытался снова, но уже направляя мысли не на сверло в голове, а на телепата, приказывая ему остановиться — а тут уже какой-то результат был. Влияние ослабло. Я смог, наконец, вернуть контроль над телом. Секунды, которые продолжалась эта борьба, я был беззащитен, но сейчас и боль мог терпеть и телом управлять.

Я ускорился, наверняка удар в челюсть поможет мне больше, чем попытки родить идеальную телепатическую защиту.

Телепат тоже выводы сделал, увидев, что я с трудом, но иду. Он поднял пистолет и начал стрелять. Нас разделяло метров пятнадцать. Можно промахнуться. А можно и попасть. Телепат волновался, да и потемневшее от напряжения лицо намекало, что телепатическая атака даётся ему нелегко. Поэтому неудивительно, что он промахнулся.

Удивительно то, что он промахнулся десять раз подряд, а я за время его кривой пальбы сократил дистанцию вдвое. Телекинетический щит, урод! Видимо, давно этот «высший» не попадал в ситуацию, когда встречается с серьёзной угрозой. Он уже упустил шанс пристрелить меня, когда я был относительно беспомощен, пытаясь справиться с телепатическим ударом, а новых шансов я ему не дам.

Руки у вождя затряслись, на лице выступил пот, а из носа потекла кровь. Я не знаю, сколько там у него в пистолете зарядов, но чем ближе, тем тяжелее отводить пули, поэтому я не спешил, практически остановившись и делая злое и решительное лицо, при этом давая противнику возможность опустошить пистолет. Телепат не понял этой хитрости и просто жал и жал пальцем рычаг пистолета, пытаясь поразить мишень практически в упор — до меня было всего метров пять.

Наконец случилось неизбежное — очередное движение пальца не привело к выстрелу.

Что ж, это повод ускориться. В два прыжка я сократил дистанцию и левой рукой незатейливо, но сильно и быстро врезал вождю в челюсть. Как и планировал.

Боевые навыки у вождя были практически не развиты. В челюсть я попал снизу. Вождя подбросило вверх, а тут же последовавший удар ногой снёс его вместе с деревянными перилами с крыльца на землю. Я, не позволяя дистанции между нами увеличиться, спрыгнул следом и добавил несколько ударов по голове. Сначала ногой, а потом отбросив меч уже продолжил кулаками. Убивать его я не планировал.

Прекрасно развитое тело позволило телепату продержаться в сознании дольше обычного человека, но потом случилось то, что должно, — вождь поплыл, а потом отрубился.

Первым делом я вывалил содержимое рюкзака вождя тут же на брусчатку двора. Обнаружилось приличное количество оборудования. В основном для связи и сканирования, плюс универсальный мобильный терминал — складной экран с клавиатурой. Всё это очень интересно, но брать с собой опасно — уверен, эти штуки легко обнаружить.

Внимательно принялся сканировать самого телепата.

Имплант в ухе, указательном пальце и в мизинце на ноге.

Ладно, вождь, эти царапины ты перенесёшь с лёгкостью…

Я вытащил нож и отрезал у «высшего» ухо и два пальца. Тот пришёл в себя, но тут же получил дозу обезболивающего в виде небольшого удушения.

Надо убираться отсюда.

Все технические средства оставляю, включая, к сожалению, пистолет, там тоже какой-то электроники напихано. А вот рюкзак можно взять. Там никаких закладок я не обнаружил даже тщательным сканированием. В рюкзак я кинул нож и пищевые наборы, которые перед этим из него же и вывалил. Меч пристроил на пояс, а копьё, которое все-таки не совсем копьё, а как-то по-другому называется, понесу в руках.

Остался сам телепат. Его я связал его же ремнём и положил на плечо. Что ж, делать здесь нечего, пора покинуть это разрушенное и изнасилованное место.

Я побежал в тот же лес, из которого вышел. Он выглядел достаточно диким и густым, чтобы там можно было легко затеряться и сильно затруднить поиски со всех сторон, что на поверхности, что по воздуху.

Всё-таки улучшенное тело — это улучшенное тело. Вторая стадия — это вторая стадия. Даже сильно нагруженный я двигался достаточно бодро.

Через три часа непрерывного бега я был уже на расстоянии не менее тридцати километров от посёлка. И десять из них были по лесу. Но я не останавливался. Ещё два часа я продолжал идти, перекладывая телепата с плеча на плечо. Он уже пришёл в себя, но я не менял стиль передвижения, хотя мог бы заставить его идти рядом.

Наконец, я увидел место, где вполне можно остановиться: огромное дерево с густой кроной, из-под которой звёздное небо вообще не было видно.