Брачующиеся и бракованные - Саша Урбан
— А как ты выкроишь время? — спросил Вася.
— Пожертвую парой процентных пунктов рейтинга.
Вася покачал головой, но спорить не стал. Надя благодарно погладила его по руке и принялась деловито перекладывать документы в папке, про себя думая, какая из этих бумажек поможет ей сделать то, что не удалось жениху.
Через неделю она уже оказалась перед операторшей. Женщина смотрела на Надю поверх стекол и шевелила пальцами, ожидая, когда потенциальная невеста сделает первый шаг. Блестящие изогнутые ногти по очереди клацали по столешнице, нарушая молчание.
— Алла Сергеевна, — начала Надя. — Я хочу реализовать свое право на вступление в брак.
Тяжёлая пухлая папка легла на стол. Женщина скосила на нее выпученные глаза.
— И что это? — с усмешкой произнесла она.
— Гарантии, рекомендательные письма, генеалогические древа, заключение из налоговой.
— Милочка моя, — протянула операторша. — Все документы подаются в электронном виде. Что мне предлагаете, вручную их проверять? Глаза портить?
Или вы думаете, что миновав проверку системой, сможете повысить шансы?
— Немного, — не стала врать Надя. Она чувствовала, как эта женщина упивается своей властью и решила сыграть на этом. — У системы ведь нет чувств.
— А у меня, по-вашему, они есть?
— Ну, вы ведь тоже женщина.
— А это уже сексизм, — нахмурилась Алла Сергеевна. — Наши мамы и бабушки боролись не для того, чтоб такая, как вы, упрашивала меня о разрешении уйти в бытовое рабство.
— Но...
— Что «но»? Думаете, я не знаю, как все это устроено? Эта ваша любовь, желание быть вместе, заботиться, — каждое слово она говорила с таким презрением и отвращением, словно ей на язык положили жабу. — А потом что? Вы начнёте тратить свое продуктивное время на неоплачиваемую работу. Уборка, готовка, глажка. Хотя все это можно доверить специалистам. Но нет, вам захочется «вить гнездышко».
— Это ведь нормально.
— А вы считали, какую экономическую яму это может организовать? Сколько людей, задействованных в сфере услуг, не смогут реализовать свой профессиональный потенциал, просто потому что вы возьмёте на себя их работу, так ещё и не будете брать за это плату! — ее лицо начало наливаться багрянцем. — А если все начнут так поступать? Что нам тогда делать? Где мы окажемся?
— Но ведь раньше...
— Раньше было раньше. Мы до сих пор разбираемся с последствиями этой недальновидной политики в духе «бабы нарожают». Вы хоть раз задумывались, сколько сил ушло на то, чтобы стабилизировать экономику и рынок труда? — снова начала наседать оператор.
— Двадцать лет.
— И работа все ещё идёт, — многозначительно подняла палец женщина. — Сейчас мы должны двигать вперёд нашу экономику, а демография — ее главная слуга. А за демографию отвечает Центр, и если он говорит, что вас нет в квоте, значит, так и должно быть. Право на брак — исключительная привилегия, доступная исключительным людям. Все понятно?
Надя не успела ответить, за спиной Аллы Сергеевны пикнул факс, зажужжала машина, и на стол выпорхнула бумажка. Женщина подхватила ее на лету и принялась бегло читать. С каждым символом ее глаза разгорались хищным пламенем.
— Ну, теперь все понятно, — презрительно произнесла она. — Теперь ясно, что вы так рвались в квоту.
— Что там? — вся стойкость Нади рассыпалась, как молодая женщина ни старалась сохранять хладнокровие.
— Вы мне скажите. Собирались обмануть систему? Запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда?
— Я не понимаю.
Женщина развернула к ней лист и ткнула в строку:
— Несогласованная с центром беременность. Вот как вы решили? Думали, что мы не узнаем?
— Что? — к горлу подкатил комок, Надя почувствовала, как по телу растекается дрожь, будто неудобный жёсткий стул в кабинете стал электрическим.
— И даже ни одного повода для рекомендации на прерывание, — покачала головой Алла Сергеевна, — хитро.
— Это какая-то ошибка, — залепетала Надя, понимая, насколько жалко звучит.
— Ошибки быть не может, — вторила ее мыслям операторша. Из верхнего ящика стола она достала тяжёлую печать. — Вот вам штраф за нарушение порядка репродуктивного контроля. Как расплатитесь, можете подумать о браке. Если вы с подельником не возненавидите друг друга раньше.
Толстая папка пополнилась ещё одной бумажкой, вот только этот единственный листок, казалось, весил как груда кирпичей. Надя в ужасе посмотрела на трекер у себя на браслете. Туда уже пришло извещение о назначенном штрафе.
Она не помнила, как дошла до дома. Как упала в объятия Васи, которому уже пришло уведомление, как плакала от отчаяния и усталости. Казалось, память отделила эти воспоминания и подсунула вместо них белый шум. Когда нервы улеглись, Надя пришла в себя сидящей на кухне. Перед ней была чашка остывшего, покрывшегося пленкой чая. Вася держал Надю за руку и, кажется, уже давно что-то говорил.
— Не поняла.
— У меня есть сбережения, если мы переведем их в крипту сейчас, то списать на штраф их не успеют.
— А потом что?
— Чемодан, вокзал, граница, — произнес он. Не верилось, что этот человек ещё неделю назад трясся перед Аллой Сергеевной. Сейчас он выглядел так, словно собирался разорвать голыми руками каждого, кто встанет у них на пути. Надя тяжело покачала головой.
— А там как?
— Ну, стажа у нас на двоих почти тридцать лет. А по заграничным меркам — все шестьдесят. Что-нибудь придумаем.
— Что-нибудь придумаем, — кивнула Надя, обвивая его шею руками. Слезы застряли в глазах, как застаревшие линзы, липкий комок страха засел в горле, но надежда, смешавшаяся с яростью, придала ей сил.
Действовать пришлось быстро. Закрутился круговорот взяток, знакомых и их знакомых, наличных, крипты. Потом были несколько смен машин, пешие переходы, билеты, пересадки. Поехали только с рюкзаками, чтоб не привлекать внимания, а при необходимости — легко и быстро прятаться в багажных отсеках от контролёров. Все это время приходилось работать, чтоб система не заподозрила, что они