Братский круг. По самому краю … (СИ) - Юшкин Вячеслав

Но силы у этой барышни не сопоставимы с быками, и она им однозначно уже проигрывает.

Дальше опять совсем старая и опять такая знакомая ситуация. Люди в таких ситуациях говорят — опять поп, опять кадило. Это так фигурально. Кадила у меня под рукой не было, пришлось ограничиться обрезком водопроводной трубы.

Улицы российских городов перманентно раскопаны — то ли постоянный ремонт городских коммуникаций, то ли ждут штурма города танковыми колоннами Гудериана.

Независимо от причин этих перекопов мне повезло и приличный отрезок подходящей водопроводной трубы имелся под ногами.

Далее все пошло по накатанной — взмах рукой и один из джигитов прилег отдохнуть. Два других обратили внимание на меня и оценив трубу у меня в руках решили поднять ставки и стали копаться в карманах и за поясом. Тот, что искал более весомый аргумент в кармане показался мне менее опасным и потому я атаковал второго. Джигит был быстрый и верткий в своих движениях. Но недостаточно, у меня на нервах реакция оказалась и быстрее, и вернее. Глухой треск головной кости джигита показал верность моего удара и твердость стали или чугуна водопроводной трубы. На этом схватка могла быть окончена за моей победой по очкам. Но нет из-за баранки полез ещё один джигит — мелкий и лысый, тощий как глист. Пришлось бить уже его там всё кончилось тоже с одного удара. Всё-таки российский чугуний крепче кавказской головной кости. Оставшийся целым и невредимым джигит задумался о своих перспективах и вот совсем зря он отвлекся на свои думы о своей безрадостной будущей судьбе. Он совсем не зря печалился о перспективах. Похищаемая уже свободная со стороны прилёгшего джигита очень недолго раздумывала о том, кто и зачем пришел к ней на помощь. Когти у не на руках оказались весьма и весьма опасными орудиями мести. От лица похитителя в разные стороны плеснулась кровь и джигит завывая кинулся бежать от машины и разъярённой женщины. Поле битвы осталось за нами. Но дальше опять пришли они. Непонятки. Место блокировали с проезжей части дороги две бэхи и с тротуара пешие бойцы числом пять человек. Оружия они уже не прятали, но несмотря на эти явные знаки принадлежности к миру скажем так не правоохранительных органов. Скорее они принадлежали к миру незаконных вооруженных формирований. Применять оружие они спешили, покинуть место схватки мне было затруднительно. Труба против автомата не особо плясала оставалось одно — только лечь умереть. Но с таким исходом этого дня я решил не спешить и опустил трубу показав свои миролюбивые наклонности. Ситуация мирно разрешалась. Нападавших на женщину погрузили в багажники автомобилей. Такая рассадка задержанных показала мне ситуацию с еще одной стороны. Значит этих джигитов ждет интересное и содержательное времяпровождение. Счастливо спасенная обнимает и целует довольного пожилого бородатого мужика. Меня вежливо стволом автомата пригласили в салон автомобиля, в котором приехал старший этой команды незаконного вооруженного формирования. Я не стал показывать тупость и борзость и полез грузиться в машину.

Э, трубу оставь. Раздался окрик в спину. Трубу я оставил на тротуаре и спорить с этим человеком не стал. Зачем лишние дискуссии при наличии у оппонента неоспоримых аргументов при том, что ситуация пока складывается положительно в мою пользу.

Разговоров в машине не было. Краем глаза я оценил происходящее у машины неудачливых похитителей. Самих похитителей зафиксировав руки за спиной рассадили по багажникам. Автомобиль джигитов под управлением одного из подъехавших боевиков умчался вдаль. Самая интересная деталь мою трубу, которая для меня была уже почти родной, тоже прибрали и теперь почти нечего не указывало на те события, что совсем недавно происходили на этом участке дороги.

Пока ехали разговоров не было. Город я знал и маршрут себе представлял отчетливо, но ошибся. За город в посадки или промзону в стройки мы не поехали. Приехали мы во двор мотеля «дорожный». Место несмотря на название приличное. Ворота шустро открыли, и колонна машин шустро проехали внутрь. Пошли.

Из машины мы пошли через служебный вход в зал ресторана. Там нашлось место, укрытое от просмотра. Небольшой зал, отделенный от общего пространства.

Время было раннее для работы ресторана, но стол накрывали очень быстро. Без споров и возражений. Вывод из происходящего сейчас был один и меня пока удовлетворял. Руки мне не вязали и свободу не ограничивали. Мало того поесть в ресторане я не буду отказываться. Меня сутки не кормили. Как в прокуратуре не проявили гостеприимства, так и в бывшем моем милом доме обошлось без угощений. Только вот эти милые люди решили меня покормить и не высказывали враждебных намерений и посягательств как на мою свободу, так и на мою жизнь. Почему не посидеть с ними за одним столом с этими милыми людьми и не послушать их рассказ и объяснения случившегося. Моя принадлежность к миру правоохранительных органов не была для них тайной. Пара официантов, накрывавших стол меня, узнали и довели до сведения хозяина стола, что я мент. Каких-либо преференций мне это не принесло. Мужик просто кивнул и предложил налить по стопке. Я не отказался, и мы с ним хлопнули по двадцать грамм, затем я молча и возможно невежливо подвинул к себе салат «оливье» и неторопливо заел как выпитое, так и первый голод. Для меня он был уже далеко не первый.

Ранний обед или второй завтрак это уж как кому больше нравиться. Я человек простой и на нашем хуторе просто — есть еда и надо поесть. Сначала мясо затем остальное. Эта привычка пришла из Советской Армии — ешь быстро пока не пришел новый приказ. Не факт, совсем не факт, что будет ещё один прием пищи. Так и осталось со мной на всю жизнь. Это у меня приобретенное от души и привычек настоящего Галоты. Так я человек тоже был простой, но вот за столом любил поговорить и трапезы растягивались на часы. В новом качестве и в новом мире получалось по-разному.

Наконец, мы перешли к десерту и стало возможным обсудить проблемы более насущные. Меня уже пробили по всем известным и неизвестным мне каналам и источникам. В зал несколько раз заглядывали люди и тут же выходили, проделывали они эти проходы максимально скрытно, но вот исполнение хромало на обе ноги. Меня опознавали — начальник райотдела, начальник криминальной милиции, ОБХСС или более модное название ОБЭП и наконец вишенкой на торте оказался полковник юстиции Козинец, нет прозвище у него было и кулинарно-кондитерское Козинак но должность к шуткам не располагала. Должность была ключевая, но тупиковая по своей сути. Начальник городского следствия. Полковник юстиции. Заместитель начальник УВД города. Дальше уже расти некуда. Потому, наверное, и характер у человека испортился, но знающие люди говорили и раньше он был субстанцией коричневого цвета и это не кондитерское изделие.

Настоящий разговор пошел, как и я сказал за десертом.

Нурид это оказалось имя моего нового знакомого был чеченцом по национальности и при Советской власти был учителем в средней школе. Но Советская власть кончилась уже давно, а жить надо было дальше. Вот и пришлось ему заняться коммерцией. По меркам чеченского криминала мелкой коммерцией — до нефтепровода у него доступа не было. Но кредит ему открыли 115 миллионов рублей наличными отсыпали и поехал Нурид в наш областной город для перепродажи того самого бензина. Но попал и попал сразу деньги у него взяли вот только бензина не привезли. Время расплаты подходило и по чеченским понятиям жить ему оставалось совсем немного. Залог у чеченских кредитов простой и безыскусный — пятого числа срок платежа по кредиту, шестого деньги не пришли, значит седьмого объясняешься с Всевышним. Похороны у мусульман в те же сутки, как и умер.

Нуриду до встречи с Всевышнем осталась неделя. Денег не было и плюсом покушение на похищение жены. Тетка оказалась женой Нурида и только мое появление отсрочило неизбежное.

В ходе разговора в качестве партнеров, выдавших кредит прозвучало два имени — Сергей Гришин и Сергей Терлоев. Сергей и Сергей и в голове щелкнуло уже мои знания из будущего. На курсах кризисного менеджмента проскочила история жизни двух Сергеев. Здесь придется сделать длинное отступление, но без этого нельзя понять происходящее потом.