1904 Версия 2.0 (СИ) - Берг Александр Анатольевич

— Вы бы и в России действовали также?

— Не так грубо, с бандитами мы не церемонимся, сами уже знаете, а вот с власть имущими… Знаете, когда спокойно засыпаешь в своей постели, а просыпаешься прикованным к стене в небольшой камере, и тебе потом говорят как ты был катастрофически не прав, то это очень хорошо прочищает мозги, даже самых высокопоставленных людей.

— И вы можете это сделать?

— Вполне, я же говорю вам, в нашей школе для охранников учат всему.

— Завтра можно посетить эту вашу школу?

— Конечно, я заеду за вами в 9 часов утра.

— Олег, а вы не боялись ошибиться с адресом, когда посылали свою посылку в Англию?

— Нет, проверили перед этим, это действительно его хозяин или простой почтовый ящик.

— Почтовый ящик?

— Понимаете Николай Петрович, если мне надо, что бы конечного адресата моих посланий нельзя было найти, то выбирается большая контора, в которую ежедневно приходят сотни писем, там вербуется человек, который как раз и занимается работой с письмами. Жалованье у него небольшое, а потому за такие же деньги он охотно станет работать на нас, к тому же ему самому это совершенно ничем не грозит, поскольку он ничего противозаконного и не делает. Когда приходит письмо или телеграмма с определённого адреса, он просто пересылает затем это по другому адресу. Тексты сообщений всегда нейтральные, а если вдруг это попадёт в чужие руки, то решат, что просто ошиблись адресом. Ничего сложного, зато отследить конечного получателя практически невозможно. Я деловой человек и ежедневно мы отправляем и получаем много корреспонденции, среди этого легко можно отправить нужное сообщение. А в Англии у нас есть свои люди, мы озаботились этим, поскольку именно англичане являются главной угрозой для наших предприятий.

— Вы страшные люди.

— Главное, что ни против России, ни против августейшей семьи мы ничего не замышляем. Я уже говорил вам, мы хотим перемен в стране, но только мягких и только сверху, иначе добьемся кровавой смуты, которая нам совершенно не нужна. На личном примере мы хотим убедить руководство страны на постепенный переход на наш план, что бы это прошло без потрясений.

— Дай бог, что бы у вас всё получилось.

— Спасибо Николай Петрович.

На следующий день они сев на поезд, уехали в находку, где и располагалась школа подготовки службы безопасности. Олег провёл тестя по всей школе, показав и теоретические занятия и практические. Ротмистр сам увидел тренировки по штурму различных объектов, захвату преступников, охране людей и зданий, на это у них ушёл весь день и лишь поздно вечером они вернулись во Владивосток. Увиденное очень впечатлило ротмистра, его люди и в подмётки не годились людям зятя, а потому он охотно принял предложение не только набрать новых людей, но и послать учится своих сотрудников.

Николай Петрович Большаков почти неделю крутил в своей голове произошедший разговор с зятем, к тому же на следующий день они ещё говорили несколько часов на эту тему. Он видел, что российское общество идёт не туда, а к чему это в итоге может привести, было даже страшно думать. Сейчас в обществе жандармов подвергают остракизму, и ладно бы либеральные интеллигенты, но и в армии было тоже самое, что бы армейский или флотский офицер пожал руку жандарму. Чёртовы снобы, это они такие белые и пушистые, а мы можно подумать исчадия ада, но ведь кто-то должен разгребать эти Авдиевы конюшни, ведь если ни чего не делать, то страна окончательно свалится в хаос. Порой ротмистр Большаков жалел, что времена опричнины прошли, а то всякие революционеры стреляют в высших должностных лиц империи, а потом СУД их оправдывает, и ладно судья, но если за такого кадра сам председатель суда, который по логике вещей как раз и должен требовать для таких людей наказания, то такого чиновника надо гнать поганой метлой с государственной должности и с волчьим билетом.

Ротмистр Большаков имеет в виду дело Веры Засулич, которая в январе 1878 года стреляла в петербургского градоначальника Трепова. В марте 1878 года состоялся суд, на котором кроме присяжных, за преступницу был и председатель суда А. Ф. Кони, и хотя по закону Засулич полагалось 15 — 20 лет тюремного заключения, но она была полностью оправдана. Это вызвало бурное ликование либеральной общественности не только в России, но и в других странах.

Большаков понимал одно, без сильной руки навести порядок в стране невозможно, а сил нынешней жандармерии на это не хватает, требуется значительное увеличение штата и расширение полномочий жандармов. Зять очень хорошо расписал и обосновал расширенные списки штатов, и даже переименование службы… Ротмистр Большаков несколько дней вертел названную зятем аббревиатуру — СИБ, Служба Имперской Безопасности, всё же жандармерия это не совсем то, это можно сказать военные полицейские.

Вначале жандармами в Европе называли военных, которые выполняли полицейские функции, а кроме того так называли и некоторых тяжёлых кавалеристов, это в России они были политической полицией.

Ротмистр Большаков прекрасно понимал, что нынешняя политика либерализма ведёт страну к краху, и реорганизация его службы просто необходима, к тому же по нынешним временам многого в ней попросту не хватает. Проект расширения штатов и полномочий жандармерии вызовет по его мнению полную поддержку у начальства. Вначале он подумал отправить доклад с этим предложением прямо к начальнику отдельного корпуса жандармов, генерал-лейтенанту Шебеко, но быстро одумался, его непосредственное начальство этому явно не обрадуется, а ему с ними жить, так что он тщательно всё обдумав, и кое что из предложений зятя дополнив своими словами, отправил по команде. Так его непосредственное начальство тоже в случае успеха получит поощрения, а даже если предложение по тем или иным причинам не пройдёт, то он в любом случае окажется в выигрыше. Также ротмистр Большаков на день съездил в Хабаровск к генерал-губернатору Корфу, благо что теперь это можно было сделать без проблем на поезде. Если с предложением увеличения и реорганизации Отдельного Корпуса Жандармов нужно было идти по инстанциям, то вот по увеличению Владивостокского отделения корпуса лучше было подойти к генерал-губернатору Корфу, который и сам был в подобном заинтересован. В Хабаровск ротмистр Большаков выехал вечерним поездом, что бы уже с утра быть в Хабаровске. К барону Корфу его пустили без проблем.

— Доброе утро Николай Петрович, чем обязан вашим посещением?

— Здравствуйте ваше превосходительство.

— Давайте без чинов, мы не на официальном мероприятии и не на разносе.

— Хорошо Андрей Николаевич, тут такое дело, ко мне в управление целым потоком шли доносы на компанию моего зятя, вот я и решил поговорить с ним по душам. Разговор у нас вышел долгим, непростым и очень интересным. Начнём с того, что и он сам и его товарищи против власти и августейшей фамилии ни чего не затевают, даже напротив, вся их деятельность, даже если это может показаться и не так, направлена исключительно на укрепление существующей власти и всей страны в целом. Зять пояснил мне, почему они так относятся к своим рабочим и в принципе он абсолютно прав. Согласитесь, что чем богаче жители страны, тем богаче сама страна, а жители меньше склонны к бунту, а у нас промышленники и заводчики выжимают из своих рабочих последние соки, чем создают питательную массу для всяких революционеров. Знаете, на предприятиях зятя и его компании проводить революционную деятельность просто невозможно, его рабочие, видя их отношение к ним, очень дорожат и своим местом и этим отношением, а потому всех этих агитаторов в лучшем случае просто сдают полиции или заводской охране, а порой ещё при этом знатно мнут им бока. Это наглядно доказывает правоту политики проводимой зятем и его компанией по отношению к рабочим, сюда же можно отнести и обучение рабочих, поскольку производство становится всё сложней и неграмотные рабочие просто не смогут работать на новом оборудовании. Вот в ходе этого разговора зять и посетовал на слабость жандармского управления Владивостока, что им самим приходится разбираться со многими проблемами, которые по идее должны решать полиция и жандармерия.