Точка росы. Версия 1.1 - Джо Смит

панелей. А я просто смотрела, как закипает металл в их телах, как у некоторых пульсирует и сворачивается серая масса мозга под ввинченными в череп пластиковыми бляшками. Сколько должно быть времени было потрачено на такую вот штопку… и на то, чтобы пустить кровь по пластиковым трубкам вен, бесконечно делать замены и чинить изломанные, изрезанные в стычках и грабежах тела. Тогда я еще не знала, каких «гостей» выплюнула Пустыня, каких призраков. Я только понимала, еще отрешенно, что все это горело, лопалось, превращалось в ничто от моих рук…

Глава долго стоял, наблюдая, как те, что уцелели, прятали дубинки и зачехляли щупы. Он почти равнодушно проследил за тем, как уходили обратно в красную мглу «гости», как оставляли лежать своих товарищей под палящим солнцем. А потом пригласил нас с отцом к себе.

***

«Не влияет на энергию?» — спокойно проговорил Глава, медленно потирая худые ладони. «А Падальщики? Эти отбросы… они сами сгорели?»

Отец молчал. А мне стало страшно. Не хотелось думать, что это сделала я. Верить, что я послала энергию, а она послушалась меня и дошла до адресата, было абсолютным безумием.

Глава смотрел испытующе. А я внутренне напряглась. Что-то подсказывало мне, что в покое меня теперь ни за что не оставят. Куда бы ни собирались меня отправить, теперь мой маршрут кардинально изменится.

— Я должен подумать, — бросил через плечо Глава, покидая Зал. — Ожидайте вердикта.

Ждать долго не пришлось. Тем же вечером моя участь была решена.

Нас снова пригласили в Зал. Отец и Глава смотрели на меня одинаково. С какой-то жуткой гордостью. А я вся внутренне сжалась. Мне было неуютно под этими взглядами.

— Вы, как я и говорил, останетесь здесь. Для контроля и порядка. Мы отправим Объект в более крупный Оазис. Там с ней разберутся квалифицированные специалисты, — спокойно произнес Глава. Он крикнул что-то. В Зал вошли двое, в костюмах и розовых латексных перчатках. — Увести.

Отец не протестовал. Его взгляд потух. Кажется, у него был шок.

— Изолировать до отправления, — бросил Глава через плечо, беря отца под руку. — А вы со мной.

Они вышли. Меня подняли рывком и, едва стоящую на ногах, проводили в изолятор. Хотелось одного — заснуть и не проснуться.

Мне вкололи седативное. И стало казаться, что мир не рухнул. Стало казаться, что это нормально, что я уже привыкла к принятию решений за меня. Просто ещё один переезд, так я решила. «Чего проще? Сейчас прикатят очередной броневик с кучей людей Обороны. Нас с отцом усадят, ну, не могут же его, серьезно, оставить здесь, и отвезут туда, где спокойно», — такими мыслями я отвлекала себя от желания заснуть.

Я держалась. Дни слились в один сплошной тягучий поток. Я потеряла счет времени. Только отсчитывала удары сердца. Мерила пространство шагами. Я избегала кровати. Она была слишком мягкой. Сложно было сопротивляться желанию растянуться на ней и заснуть. Странное дело, но в тот момент я бы все отдала за еще один эксперимент, пусть бы это была пытка воздухом или светом. То, что я так долго терпела, показалось тогда родным и необходимым. Этого не хватало. Это могло бы отвлечь от смертельного желания упасть и не вставать.

А потом меня просто вывели из капсулы. Отправили в парильню. Обработали. Одели в форменное. И повели.

Что врезалось мне в память? Длинный стальной коридор — зона разграничения между лабораторией и внешним миром. И мой Провожатый. В серых обносках, отчего и его рост, и худоба резали глаз еще сильнее. Он стоял ровно, как будто шпалу проглотил, расставив ноги на ширине плеч.

Мне стало тошно: ни тени улыбки или хотя бы дружелюбия в глазах. Жесткий, тягучий взгляд холодных голубых глаз. Маска респиратора, которая, как шрам, разрезала пополам лицо. Эта внешность, усечённая респиратором, сразу вызвала реакцию: меня затрясло. Может быть, все дело было в том, что за последние годы я не так много людей и видела? Или в том, что он так разительно отличался ото всех, кого я вообще встречала в своей жизни?

Эолы, что нас сопровождали, запросили процедуру считывания Диска. Мой провожатый протянул запястье.

— Молодо-зелено, а уже Старший, — пробурчал отец.

Все было обычно. Чтец замигал синим. Мой Провожатый поправил браслет. Глянул на Младшего Эола, как и положено представителю власти — нетерпеливо и злобно.

— Добро пожаловать, — один из Эолов всмотрелся в значки на экране, — Эл.

Провожатый двинулся к нам с отцом с жутковатой грацией, похожей на медленный танец. Стало понятно, от такого захочешь убежать — не убежишь. И все-таки первым порывом было именно бежать, не оглядываясь.

«Я с ним. Никуда. Не пойду!» — как могла тверже сказала я. Но тут отец сделал, то, чего не делал никто с тех пор, как в меня ударила молния. Он меня обнял. Просто притянул к себе — и обнял. Прижал и не отпускал, пока я билась в его руках. «Милая, милая моя девочка, — успокаивал он меня, — ну поверь, так будет лучше. Он из Старших. Он увезет тебя в безопасное место и будет заботиться о тебе в пути». Я оттолкнулась от отца, вскинула голову и посмотрела ему в лицо — и только тогда заметила слезы в его глазах. Что он знал такого, чего не знала я?

«С чего ты взял?» — как можно громче сказала я. И услышала презрительное в ответ: «Потому что мне за тебя хорошо платят».

А после только тихий шум открывающихся ворот, жар Пустыни — и мы уже прошли мимо того, что когда-то пыталось украсть солнечные батареи с крыши Оазиса. Мой Провожатый даже не глянул на обугленное тряпье. Хмыкнул презрительно. Пробурчал: «Четче шаг», — когда я споткнулась обо что-то мягкое. «Это был человек», — набатом звучало у меня в голове. Я отчетливо выдохнула. Поблагодарила мысленно Главу Оазиса за его приказ: «Без резиновых перчаток Объект 104 не трогать!» И так же мысленно пообещала в тот момент себе: в случае чего просто дотронуться до своего Провожатого. Чтобы вел себя по-человечески.

Ворота гулко захлопнулись, отрезав меня от ставшего за несколько лет привычным мира стекла и пластика. Парковка лаборатории граничила с красной бесконечной далью. Прямое, разрезающее эту пугающую бесконечность, шоссе. И больше ничего.

От машины шел жар. Раскаленный воздух ходил над ней маревом. Выглядела она так же, как мой Провожатый, угрожающе. Плавные линии, острые углы. Черный с серебром металл. Потертый кожаный салон и сухой пустынный запах.

«Вы покидаете зону Воздуха! Вы покидаете зону Воздуха. Наденьте респираторы, дышите медленно. Вы покидаете…»

Я едва успела усесться на продавленное сидение и захлопнуть дверь, как машина рванула с места.

Казалось, что я не просто покидала «зону воздуха». Было страшно и неуютно от того, что я покидала зону привычной жизни, зону расписанного по минутам, четко выверенного, стеклянно-пластикового комфорта.

— И как мне к тебе обращаться, человек в маске? — в тот момент я плохо понимала, что мой Провожатый не особо хочет вести беседу.

— Никак, — не отрываясь от дороги, прошипел он.

— Тебя звали Эл, — я ничего с собой поделать не могла. — Можно я тоже…

Я не успела продолжить. Только ухватилась за сидение. Скорость «Шевроле Импала» — а это была именно она, насколько я могла судить, — развила просто бешеную. Меня хорошенько тряхнуло.

— Слушай внимательно, дефективная, — не глядя на меня, с ясно читаемой издёвкой обратился ко мне мой Провожатый, — ты выполняешь все мои инструкции. Если я скажу упасть мордой в песок и лежать не двигаться, ты это и сделаешь…

— Что? — жалким голосом пропищала я.

— И первая инструкция — заткнуться, — не обращая внимания, одной рукой придерживая руль, другой пристегивая меня к сиденью, продолжил Провожатый. — Кивни, если поняла.

Я кивнула, твердо решив вообще с ним не заговаривать и втайне надеясь, что ситуаций, когда мне нужно будет лежать лицом в раскаленном песке, не предвидится.

Мы выехали на трассу. Я оглянулась на быстро удаляющийся