Вы призвали революцию - Фелинидский комиссар

и многим другим ответственным лицам всевозможные «интересные» предложения, вздёргивали немедленно, как только я слышал о подобном. Со временем таких хитрецов стало гораздо меньше, но и их подход изменился. Не через связи, а с помощью методов махинаций в бумагах умники пытались обогатиться за счёт разницы в устанавливаемых ценах. Вот только и мы успели за прошедшее время настолько поднатореть в деле учёта, что и эти казнокрады заканчивали свой путь на виселице. Правда, некоторым я всё же делал предложение, от которого невозможно было отказаться. В конце концов, почему бы не натравить на одного вора другого, на чьей шее сжимается твоя хватка?

В итоге время шло, а поток минерала, идущий в королевство, ширился. Пусть со сроками мы и не успели — до заявленного числа не хватило семи тонн, но я гордился и полученным результатом, справедливо полагая, что сделал всё возможное.

Спустя год после начала похода в хребет меня, наконец-то, вызывали обратно в столицу. Про Крузеракса не было и слова, но хитрый древний ящер, не желающий оставаться один против всей бумажной волокиты, сопровождающей процесс добычи, напросился со мной. Я же, глядя в его большие грустные глаза принятой истинной формы, выдвинул ультиматум: или мы летим, или он остаётся здесь. Тяжело вздохнув, дракон позволил забраться на себя, после чего мы полетели в сторону Орелары. Наконец-то смогу узнать все результаты приложенных усилий.

— Что-то здесь не так…

— Герман?

Мы стояли на центральной площади Орелары, готовые идти дальше, но нечто не давало мне покоя. Словно вокруг иллюзия, созданная пусть и знающим чародеем, но вовсе не специалистом в данной школе, отчего возникало ощущение некоторой неправильности окружения.

— Сейчас, сейчас… мне нужно немного времени…

— Как скажете, — Крузеракс только плечами пожал.

Ещё раз окидываю взглядом вроде как должную быть мне полностью знакомой площадь столицы. Всё же я в этом городе вырос, но сейчас что-то не давало покоя. Мощёные булыжником улицы и двух-трёхэтажные деревянные дома с черепичными крышами остались теми же. Прохожие, несмотря на куда как большее число дварфов среди них, так же не вызывали чувства непонимания.

Я ещё раз окинул взглядом окружение, останавливаясь на каждой значимой детали. Фонтан, украшенный статуями женщин ангельской расы, вздымающими руки с удерживаемыми в них кувшинами, из которых текла вода, трибуна для глашатаев, ряды скамеек по периметру, потоки людей и не только, лавки мелких торговцев — всё привычно и знакомо.

— Точно, — наконец-то я понял, в чём дело, — нищие же.

Раньше в Ореларе, как и в каждом крупном городе не только королевства, но и практически любого государства на Пангее, в изобилии присутствовали нищие — беглецы из опустошённых демонами, некромантами и прочими тварями земель, разорившиеся горожане, выкинутые на улицы и те, кто пришёл искать лучшую долю, но кому крайне не повезло. Теперь же их не было. Ни одного человека. Хотя по правде сказать, в основном всё же бо́льшую часть нищих составляли полуоборотни, массово бежавшие с архипелага.

— И что же с ними не так?

— Их нет.

— Удивительно, правда?

Кошусь на улыбающегося Крузеракса. Готов поставить всё своё снаряжение на то, что ящер с самого начала знал причину моего затруднения, но, как обычно, решил понаблюдать со стороны, давя смешки. Ну ничего-ничего, вот вернёмся в хребет, так я тебя таким количеством бумажной работы нагружу, что взвоешь. Тот, не иначе как растолковав мой взгляд, убрал с лица насмешку и скорбно нахмурился. Актёр без театральной сцены, воистину.

— Если мы всё же поняли причину вашего недоумения, то может быть пойдём дальше?

— Да, вперёд.

И мы зашагали в сторону резиденции Героев. Служащий ранее оплотом королевской власти дворец ныне исполнял другие, более важные задачи, а центром, из которого исходили решения, стал замок рыцарей Оплота — отлично укреплённое место, находящееся практически в геометрическом центре города, и служащее последним рубежом обороны от возможного вторжения.

Минуем перекинутый через широкий ров мост, первое, затем второе кольцо серых каменных стен и, пройдя все пункты контроля и досмотра, попадаем во внутренние помещения крепости. Множество людей и не только сновали между кабинетами, в которые переоборудовали бывшие казармы и учебные площадки. Запах чернил и усталые глаза встреченных писарей говорили о непрекращающейся ни на секунду работе, в чём бы она ни заключалась.

Пройдя узкими коридорами, попадаем в бывший рыцарский зал, сейчас служащий приёмным покоем перед переоборудованными из магистерских опочивален кабинетами Героев. Пока нас не пригласили, оглядываюсь по сторонам. Ранее мне всего лишь один раз довелось здесь побывать, и потому произошедшие изменения сильно бросались в глаза. Даже не знаю, ради чего рыцари могли согласиться с подобными действиями в отношении своего замка, бывшего для них вторым, а для некоторых и первым домом.

— Товарищи, Великие Герои ожидают вас, — выйдя из кабинета, нас позвал писарь.

Вхожу первым и, замерев у двери, дожидаюсь Крузеракса. Тот, встав рядом со мной, положил ладонь на грудь и заговорил:

— Дорога была дальняя и непростая, товарищи. А потому я бы не отказался от чая, если позволите.

У меня аж дыхание спёрло от проявленной наглости. Ну, ящерица разъевшаяся, будет тебе по возвращении в хребет.

— О, разумеется, разумеется. Сейчас попрошу Лишанночку, — Владимир Ильич потянулся пальцем к непонятному устройству и коснулся его вершины.

Раздался звон, словно от маленькой-маленькой колокольни. Практически мгновенно из двери в задней стене кабинета показалась знакомая мне кошка-полуоборотень с подносом в руках.

— Не стесняйтесь, товарищ Герман, присаживайтесь. Товарищ Крузеракс вот чувствует себя как дома. Возьмите с него пример, — Иосиф Виссарионович указал трубкой на стул.

Комната, раньше бывшая личными покоями магистра Оплота, теперь значительно преобразилась. Вместо гобеленов, доспехов и картин, посвящённых подвигам былых времён, виденных мной при одном-единственном посещении замка, теперь здесь стояли шкафы с книгами и свитками, а на месте огромной кровати было два стола, поставленных вплотную друг к другу. Одного для лежащих на них записей и отчётов явно не хватало. Тяжёлые портьеры остались теми же, но в окнах теперь торчали решётки, а на обоях рядом можно было увидеть магические круги, обеспечивающие тайну ведущихся разговоров.

Взяв себя в руки и ещё раз пообещав нагрузить дракона так не любимой им бумажной работой, сажусь на указанный стул. Полуоборотень тут же поставила передо мной чашку, исходящую паром и маленькую посудку с каким-то белым песком и ложечкой.