Hydrargyrum - Коваль

— Нет, мне было бы любопытно на это посмотреть, — после паузы ответил волшебник. Кайнетт, наверное, впервые видел всегда спокойного мальчишку искренне удивлённым, но тот быстро вернул обычное равнодушное выражение лица. — Чисто теоретически, разумеется, если что-то подобное произойдёт. Однако почему именно я? А не Керри, например? — он кивнул на сидящего у другого конца стола Саймона, обложившегося книгами.

— Он ещё слишком мало знает о традициях магического мира. К тому же история его явно доконала и не оставила времени больше ни на что… — добавил Арчибальд, заглянув в пергамент, где магглорождённый что-то кривовато вычерчивал пером, держа в другой руке первый том «Истории магии». Маг позвал его, чуть повысив голос: — Саймон. Вернись к нам и объясни, что ты там рисуешь?

— Чего? А, Джим, это ты. Да Бинс же в прошлый раз рассказывал про Артура и Круглый стол, но опять с середины, и половину было не понять, так что стараюсь восполнить. Вот, пытаюсь по описанию прикинуть, как выглядел Экскалибур.

— Вот это? — скептически заметил Кайнетт, оценивая рисунок. — Короткий клинок, здесь, видимо, украшения и драгоценные камни в рукояти… Но он же даже близко не такой.

— В книге есть описание. И в тех книгах об Артуре, что я читал дома, — возразил Керри убеждённо.

— Ясно, тяжелый случай заблуждения. Требует столь же серьёзных мер, — приподнявшись с места, маг оглядел гостиную и быстро нашел взглядом светловолосую ведьму, в одиночестве сидящую с толстой книгой в кресле у окна. — Миледи Лавгуд, боюсь, без вашей консультации тут не обойтись.

Разумеется, артурианский цикл он и сам изучил достаточно неплохо, а перед войной ещё и освежил старые знания, ведь среди героических душ мог встретиться кто-то из эпохи Камелота (хотя на самого Артура… или саму, маг всё же не рассчитывал). Однако сейчас вспоминать точные цитаты из легенд или свидетельств волшебников-хронистов ему не было необходимости, если можно поручить это человеку, который их знает намного лучше. Экономия сил и времени налицо.

— Сейчас приду, раз есть во мне нужда, — ответила Луна задумчиво, прежде чем неторопливо направиться к первокурсникам.

— Ты так близко знаком с лунатичкой, Джеймс? — поинтересовался Росс, незаметно покрутив пальцем рядом с головой.

— На фоне некоторых решений профессоров, деканов и директора, я склонен считать её саму и её поступки чрезвычайно нормальными и здравыми, — негромко ответил маг, вспомнив вчерашнее открытие о почти бесконтрольной раздаче темпоральных артефактов подросткам. Затем уже громко пояснил для приближающейся Лавгуд: — Итак, обрати внимание, наш неразумный собрат по факультету пытается представить себе Экскалибур Артура, но вот результат…

— Удручает… — закончила за него ведьма, глядя на рисунок. — По легендам этот меч отличался широким клинком, который мог становиться невидимым, а в жарком бою сиял золотом, рукоять его была простой, без украшений, и подходила для сражения двумя руками. Как пишет в своей книге один из учеников Мерлина, Аурелий Безрассудный…

При упоминании о невидимости, Кайнетт лишь тихо вздохнул. Древняя нечеловеческая магия ветра, скрывавшая клинок Экскалибура из виду и одновременно пригодная для разрушительных атак, вызывала у него совершенно искреннюю зависть, настолько элегантным и одновременно мощным было то заклинание. Он понимал, что не сможет повторить его, во всяком случае, не получив в руки для исследований само оружие, а это было исключено — после гибели героической души из реальности исчезнут и принадлежащие ей фантазмы. Оставалось лишь завидовать, да попытаться при случае воспроизвести старинную мистерию более грубыми современными методами.

— Но все современные исследования доказывают, что Экскалибур был варварским мечом, — не сдался Саймон даже перед ученицей на год старше и после всех приведенных цитат из древних авторов. Хотя Кайнетт подозревал, что пару особенно цветастых пассажей Лавгуд всё-таки придумала сама, не удержалась. — Спатой или «Меровингским клинком», достаточно коротким и с небольшой гардой. Историки это доказали — не ходило в пятом веке в Британии других мечей — это наука, не нужно считать всех «магглов» совсем уж глупыми и ничего не знающими. Это всё было даже в передаче по «Дискавери».

— Они описывают оружие магглов той эпохи, которое ковалось людьми и для людей. Экскалибур принадлежал последним фейри Альбиона, которые передали его Артуру после того, как вынутый из камня Калибурн или Каледвулх был сломан. Его создали при помощи магии, а по некоторым версиям и вовсе фейри лишь хранили оружие, когда-то созданное богами, но это маловероятно. То есть не имеет значения, какие мечи тогда умели делать люди и даже волшебники, ведь оружие Артура было создано не ими.

— А выглядел Экскалибур примерно так, — добавил маг, изобразив рядом с первым кривоватым рисунком пером в несколько простых линий магический меч Артура, который он увидел в войну Грааля. Ему тогда повезло, что фантазм Диармайда позволил в первом же бою раскрыть истинный вид легендарного клинка и, следовательно, имя владеющей им героической души. — А то, что ты пытался нарисовать, это первый меч Артура, Калибурн — действительно больше украшение и символ власти, чем реальное оружие. Увы, в некоторых книгах авторы путают их описания.

— Постой, ты сказала, что волшебники во времена Артура тоже умели делать мечи? — уточнил у собравшейся вернуться на своё место Лавгуд Браун, ещё один из магглорождённых первокурсников. — Но зачем, если тогда уже давно изобрели палочки?

— Чтобы сражаться против магглов «по-честному», — сказала Луна, слегка пожав плечами, словно ответ этот был до абсурдного очевиден. — Чтобы дарить или продавать магглам. Чтобы иметь вариант про запас, если сломается палочка, или против существ, которые могут игнорировать действие магии. В средние века волшебники часто делали себе магические мечи, кинжалы, а потом и шпаги, — добавила она. Затем указала на стоящую в гостиной статую Ровены Рейвенкло. — В десятом веке один из четырёх основателей нашей школы, Годрик Гриффиндор, заказал себе, возможно, самый известный из британских зачарованных мечей, правда, не у людей, а у гоблинов. На многих портретах, что развешаны здесь в коридорах, можно его увидеть в руках у самого Годрика или других волшебников. Очень красивый, целиком из магического серебра.

— Если волшебники ковали себе магические мечи, почему они не делали магические пистолеты? — удивился Керри, решивший, что этот разговор интереснее учебника по истории.

— Делали, разумеется. Сначала арбалеты, а потом ружья и пистолеты в пятнадцатом-шестнадцатом веке. Но считалось, что это некрасиво, а меч или шпага куда элегантнее и больше подходит настоящему волшебнику, особенно для дуэлей. Ну, а после приняли Статут и всё это стало уже просто не нужно — не будут ведь два волшебника выяснять отношения на зачарованных мечах,