Элегия войны (СИ) - Михаил Злобин
— Ты должен понять, Ризант, что решение оставить тебя, было самым непростым в моей жизни, — надтреснуто призналась Лаайда. — Любая мать отдаст всё, чтобы спасти своё дитя. К сожалению, я не могла взять тебя с собой. Так нам было бы сложнее бежать. Но даже не это остановило меня. Основная причина — наша культура. В Капитулате мы оба стали бы гражданами второго сорта…
— Да я заметил, что полукровок нигде не любят, — криво изогнулись мои губы.
— Нет, ты не понимаешь. Темноликие гораздо нетерпимей к смескам. Ой, прости Риз… я не хотела…
— Ничего страшного, меня называли и похуже, — отмахнулся я.
— В общем, я посчитала, что у тебя в Клесдене гораздо больше шансов на нормальную жизнь. И, признаюсь, реальность превзошла все мои ожидания. Я и надеяться не смела, что Одион признает тебя наследником…
— Отец до последнего ждал тебя. Надеялся, что ты вернешься, — негромко изрёк я.
— Он так сказал⁈ — распахнула от удивления рот алавийка.
— Разумеется нет, — покачал я головой. — Я понял это по его поступкам.
— Очень похоже на Пепла… он всегда предпочитал держать собственные переживания при себе, — с какой-то грустной теплотой отозвалась Лаайда.
— Ты любила его? — зачем-то спросил я.
Наверное чувствовал, что самому Ризанту важно знать это.
— До твоего рождения, я бы ответила, что нет, — подняла на меня темноликая взгляд своих янтарных глаз. — Но когда повитуха вложила в мои руки маленький кричащий свёрток, а Одион обнял меня за плечи… даже и не знаю. Мысль о том, что где-то там, за бушующим океаном живет частичка меня, помогла мне многое преодолеть. Раньше я ненавидела Пепла. Но сегодня я благодарна ему и судьбе за тебя, Риз.
Слова алавийки звучали проникновенно и чувственно. Казалось, она искренне верит в то, что говорит. И бывший владелец этого тела гарантированно бы растаял в этом водопаде нереализованной материнской любви. Юному нор Адамастро ведь тоже было одиноко. Ему точно так же не хватало тепла. И он справлялся со своей печалью как умел. Вином и Ясностью.
К счастью, теперь здесь заведовал Александр Горюнов, который на всё смотрел с изрядной долей скепсиса. И вот я сладкие речи Лаайды на веру бы не принимал. С другой стороны, почему бы не выжать из этой ситуации капельку пользы и для себя лично?
— Что теперь, Риз? — тускло осведомилась алавийка, жалобно глядя мне в глаза.
— Не знаю, — грустно выдохнул я. — Я не могу тебя отпустить…
— Понимаю, — поникли плечи узницы. — Ты не веришь мне. Всю твою жизнь меня не было рядом, когда ты так во мне нуждался. Прости… прости меня, мальчик мой… я так виновата…
Женщина всхлипнула и пустила слезу, но почти сразу же стерла её рукавом, будто стыдясь. Если это актерская игра, то невероятно хорошая.
— Я не сержусь, мама, — тихо ответил я. — Ты боролась за свою свободу. Уж поверь мне, я знаю, насколько желанной она может быть.
Лаайда замерла подобно испуганному зверьку. Веки её снова увлажнились, и на сей раз она не стала сдерживать слёз.
— Риз… ты… ты назвал меня…
— Да, ведь ты и есть моя мать. Извини, что подозревал тебя.
Пленница явно обрадовалась и несмело улыбнулась. Но тут уже я пошел в наступление.
— Мама… я могу тебя кое о чем попросить?
— Разумеется, родной. Что я могу сделать для тебя?
— Расскажешь о моих корнях? О Капитулате, о вашей истории, обществе и нравах.
— С огромным удовольствием, Риз, — просияла Лаайда.
— А ты сможешь научить меня алавийской магии?
— Я… кхм… нет, боюсь, что это невозможно, — погрустнела узница. — Я не знаю, почему у людей произошло разделение на ингениумов и операриев. Не ведаю, почему одни могут только видеть узлы плетений, а другие творить их. Моих познаний не хватит, чтобы объяснить тебе смысл магических манипуляций, если ты их не видишь. Это может убить тебя, мальчик мой.
— Если проблема только в этом, то тебе не о чем беспокоиться, ведь я их вижу прекрасно.
Наградой за это признание мне стали изумленно распахнутые глаза матери Ризанта. Нет уж, птичка. Если ты попала в эту клетку, то просто так из неё не упорхнешь.
Глава 7
Иерия нор Гремон сидела в моем кабинете и напряженно массировала лицо. Глубокие складки на её лбу не разглаживались ни на мгновение. Брови сошлись на переносице, а яркие желтые глаза метали молнии.
— Я уже не знаю, что и думать, — бормотала под нос квартеронка. — Мои братья обнаружили, что некто очень активно скупает камни крови в Клесдене. Это крайне тревожный знак, который может свидетельствовать о создании крупной преступной структуры со строгой иерархией. Мы пытались выйти на покупателя, но он весьма осторожен. Совершает сделки только с проверенными поставщиками. И мне почему-то кажется, что все эти события, включая Кровавое Восхождение, как-то связаны. Но я не могу найти доказательств…
— Госпожа Судия, вы слишком сильно зацикливаетесь на этом, — попробовал я немного разрядить обстановку, но добился строго противоположного результата.
— Риз, пожалуйста, не называйте меня так, — поморщилась Иерия. — Мне странно видеть ваше спокойствие, когда судьба всей Южной Патриархии столь туманна. Если мы в кратчайшие сроки не найдем Его Благовестие, то династия гран Блайсин прервется. А это грозит нашей стране смутой…
— Вы обязательно отыщете его, Иерия, я не сомневаюсь в этом, — убежденно заявил я.
— Мне бы вашу уверенность, экселенс, — поджала губы пепельноволосая гостья.
— А что с подонками, замешанными в моем похищении? — ввернул я интересующий меня вопрос. — Вы кого-нибудь нашли?
— К сожалению, нет, Ризант. После печальных событий Кровавого Восхождения альвэ стали очень осторожны. Их посланники исчезли не только из столицы, и теперь выйти хоть на кого-нибудь практически невозможно. А в Клесдене всё еще усугубляется и охотой, открывшейся на представителей темноликих.
— Иными словами, тупики по всем фронтам? — подытожил я.
— Вроде того, — нехотя признала квартеронка.
Я сделал вид что задумался, а потом осторожно заговорил:
— Мне не хотелось до этого доводить, Иерия,