Дорога к фронту (СИ) - Ливадный Андрей Львович

[4] У «МиГов» ранних серий, несмотря на автоматическую регулировку шага, винт при слишком резкой работе газом начинал крутиться быстрее, чем вал двигателя, что приводило к повреждению мотора.

[5] Советский фотоаппарат. Его массовое производство началось в 1934 году. Именно этим фотоаппаратом пользовалось большинство военных фотографов.

[6] Фотопулеметы начали использовать еще во время Первой Мировой войны. Наиболее распространённым типом фотопулемёта в советской авиации был ПАУ-22.

Раннее утро.

Открыв глаза, я в первый момент не сообразил, где нахожусь. Тело затекло, видимо спал, не шевелясь.

Далекое уханье разрывов живо напомнило: на дворе август сорок первого.

Внутрь палатки через крошечное оконце-отдушину проникают косые солнечные лучики.

Проспал! На аэродроме меня, наверное, уже ищут! Боевая работа ведь начинается с первыми проблесками зари!

Я быстро вскочил, выбежал на улицу. На самом деле еще нет шести утра. У капониров, накрытых маскировочной сетью, заметно движение, — техники готовят машины к боевым вылетам. Под сенью группы отдельно стоящих деревьев при полном безветрии виден сизый дымок. Полевая кухня? Точно!

Вижу, как у штабной палатки собираются бойцы. Построение?

Уклад фронтовой жизни мне незнаком, но решил сходить, проверить. Спросить-то не у кого. Вдруг пропущу что-то важное? И вообще, надо втягиваться.

Относительно общего построения я угадал. Окруженцы уже образовали неровную шеренгу. Я замешкался, пытаясь определить свое место, и тут увидел Захарова. Он и еще двое незнакомых лейтенантов стоят особняком.

На душе потеплело, — Ильюха вернулся, но мы толком не успели перекинуться с ним и парой слов, как из палатки вышел Иверзев, а за ним Земцов.

— Строиться!

Шеренга подравнялась.

Старший лейтенант повернулся, коротко доложил:

— Товарищ капитан, личный состав по вашему приказанию построен!

— Вольно, — обронил Земцов. — Приказом штаба фронта мы выделены в отдельную эскадрилью[1]. Будем работать в интересах наземных войск. Из пополнения формируются автомобильный взвод, взвод связи, хозяйственный взвод и взвод охраны. Старшина Потапов, — принять командование техниками, оружейниками и механиками.

— Так точно! — раздалось из строя.

— Сколько самолетов сейчас готовы к вылету?

— Три, товарищ капитан. К вечеру подлатаем еще один «МиГ», — ответил старшина.

— А что с «И-16»?

— С ними сложнее. У большинства машин выработан моторесурс. Возни много, а толку — чуть, — ответил Потапов.

— Поговори мне, — устало пригрозил Земцов. Похоже он вообще не спал. — На «МиГах» сейчас могут взлететь только Скворцов и Захаров. Ну и я. Лейтенанты Демьянов и Синченко воевали на «И-153», но их у нас нет. Поэтому приказываю подготовить к боевой работе звено «И-16». Дополнительных людей тебе выделит старший лейтенант Иверзев, после формирования подразделений аэродромного обслуживания. Вопросы есть?

Строй молчит. Да и о чем спрашивать? Все понятно.

— Окруженцам — доложить о специализации и получить назначения у начальника штаба, — подытожил Земцов. — Скворцов с Захаровым — позавтракать и явиться на КП для получения задания. Демьянов и Синченко сегодня в резерве.

Каша. Овсяная каша на воде, с толикой горчинки, — ничего вкуснее я в жизни не ел. Первый фронтовой завтрак запомнился мне надолго. Молодой организм требует энергии, и я уплетаю за двоих, тем более что накануне поесть вообще не довелось.

— Ильюха, рассказывай!

— Да нечего, — в своей сдержанной манере ответил он. — Движок встал.

— Перераскрутка?

— И ты туда же⁈ — возмутился Захаров. — Меня уже Земцов пытал, как на допросе. Нет. Не было никакой перераскрутки. Я убрал газ на пикировании, как положено. А движок захлебнулся и все. Тишина такая вдруг настала… оглушающая. Злость взяла. Бомбардировщики вижу, а сделать ничего не могу! Только ветер посвистывает.

Да, дела. Не повезло.

— Ветер говоришь? Так ты фонарь не закрывал? — решаю уйти от неприятной для него темы.

— А я, по-твоему, дурак? Конечно, не закрывал. На скорости он не сдвинется, заклинит. Как прыгать, если вдруг собьют?

Лейтенанты из пополнения молча прислушиваются к нашему разговору. Мы познакомились, но имена — не души. Пока о них ничего сказать не могу. Вижу, что обоим обидно оставаться на земле, когда мы, младше их по званию и «зеленее» (как они наверняка думают), пойдем в бой.

— Ладно не расстраивайся. Доедай и пошли задание получать, — я подмигнул лейтенантам, а они мне. Вроде бы нормальные мужики. Бог даст — слетаемся.

На КП мы застали Земцова, изучающего карту. На ней проложено несколько маршрутов.

— Полетите раздельно, — произнес он.

— Поодиночке? — вырвалось у Ильи.

— Да. Поступил приказ: провести разведку за линией фронта. Командование требует обнаружить передовые немецкие танковые группы. Есть угроза прорыва и несколько вероятных направлений. Времени очень мало. Сведения нужны как можно скорее.

— Мы могли бы взлететь парой, еще с рассветом! — не выдержав, заметил я.

— Не умничай, Скворцов. Указания из штаба только что пришли. Если б знать заранее!.. — он махнул рукой и добавил: — Теперь уже ничего не поделаешь. В бой приказываю не ввязываться. Если встретите в небе фашистов, отрывайтесь в пологом пикировании. Разведку вести на глубину тридцати километров от линии фронта. Двигаться «змейкой» на высоте тысячи метров. При обнаружении скоплений техники снизиться для уточнения и сразу — назад.

— Зачем назад? — удивился я.

Капитан не на шутку разозлился.

— Тебе товарищ младший лейтенант все надо разжевать и в рот положить⁈ — вспылил он. — Я же сказал: сведения нужны немедленно! Ты уже должен выруливать на взлет, а не вопросы задавать! Карты забирайте!

— Товарищ командир, на наших «МиГах» установлены радиостанции «РСИ-3»[2], — Захаров кивнул в сторону наземной «РСБ-Ф», имеющейся на КП, и добавил: — Она ведь километров на пятьдесят берет?

Земцов мгновенно оживился.

— Старшина Потапов мне ничего не докладывал!

— У него сейчас других дел полно. Забыл, наверное. Станции вчера сняли с разбитых при бомбежках командирских «И-16», — объяснил Илья.

— Что предлагаешь?

— Взлетим с полными баками, чтобы дольше в воздухе находиться. По мере разведки будем докладывать об обнаруженных целях по рации.

— Вот только оба ваших «МиГа» повреждены! — с досадой напомнил командир. — У тебя движок неисправен, а у Скворцова обе плоскости изорваны!

— Задержимся немного, пусть техники радиостанции перекинут на подготовленные к вылету машины. Хотя бы по временной схеме!

Земцов на секунду задумался, затем кивнул:

— Хорошо. Так и сделаем. Старшину Потапова ко мне! Срочно, — рыкнул он на порученца. — И в штаб забеги, спроси у старшего лейтенанта Иверзева, есть ли среди окруженцев связисты! — он снова обернулся к нам. — Людей не хватает.

— Так Демьянова с Синченко привлеките, — нашелся я. — Они уж точно с радиостанциями работать обучены.

— И то верно! — обрадовался Земцов. — Ну, молодцы! Соображаете!

Взлетели через двадцать минут.

Погода сегодня заметно испортилась. Над линией фронта еще остались участки чистого неба, а к западу собираются плотные дождевые облака. Скоро осень. Дни лета сочтены.

Планшет с картой держу на коленях. Курс взял по приборам. Постоянно приходится следить за скоростью и засекать время. Иначе без четких видимых ориентиров невозможно высчитать пройденное расстояние.

Заблудиться над вражеской территорией — раз плюнуть. Местность мне совершенно незнакома. Внизу простираются бескрайние лесные массивы, изредка разрезанные лентами дорог и руслами малых речушек. Иногда видны пожухлые заплатки полей, да крошечные домишки деревушек. Это тебе не локация на сервере, где за годы полетов выучен каждый пиксель.