Черная Вдова - Владимир Геннадьевич Поселягин

— Так я рядом с Пешаваром? Тут же недалеко граница с Афганистаном, — пробормотал я.

Так что определившись по компасу, чуть сменил маршрут и увеличив скорость до двухсот километров в час, направился в сторону Джелалабада. Ну вряд ли долечу, баки не сказать, что сухие, треть объёма топлива есть, но не факт, что хватит. Вот так и летел. Под утро похоже вертолёт я угнал, уже через два часа светать начало, я как раз садился на дорогу, в пределах видимости блокпоста. Даже по-моему он не советских войск, а афганской армии. Знакомый перекрёсток, не раз тут в прошлых жизнях проезжал. До Джелалабада было километров тридцать. Сел благополучно, сразу на посадку пошёл, как красная лампочка перестала мигать, а просто горела. Заглушив движки, то дальше, отложив планшетку, стал выкладывать на пол трофеи с солдат, в основном документы. Оп-па, а с того офицера что я за патруль принял, оказалось снял кобуру с «Кольтом», и документы у того были на военнослужащего армии США, лейтенанта Хопкинса. Военный советник, значит? Ладно, «Кольт» прибрал. С офицера у вертолёта, добыл «Беретту», где магазины на пятнадцать патронов, и два запасных магазина. С убитого лётчика также снял ремень с кобурой, там была такая же «Беретта», но уже три запасных магазина. Достал «АК» и оставил лежать на коленях, нужно же как-то объяснить, как я из плена сбежал. Там ещё есть патроны. Завоняло остро сгоревшим порохом, я же, перебрав содержимое обоих хранилищ, они почти полные, стал ждать солдат с блокпоста. Те кстати особо попыток сблизиться не делали, уверен, что вызвали помощь. А вот встречи я так и не дождался, вырубило.

* * *

Череда госпиталей закончилась в Душанбе. Месяц шли допросы, опросы, то что беспамятный видели, поэтому мало что добились, только подробности по самому побегу, где я ничего не скрывал. Только указал, что это тяжелораненый пилот меня доставил к Джелалабаду и там умер после посадки. Кстати, когда лицо более-менее восстановилось, бородку давно сбрили, смогли опознать из тех, что числились в списках пропавших без вести. Не офицер, сержант-сверхсрочник, Тимофей Егоров. Десантура. Тот собрав пустые фляжки двинул к источнику воды, группа в поиске была, и сгинул. Стрельбы его сослуживцы не слышали. Искали, не нашли.

Вот так, понятно медкомиссию я пролетел со свистом, комиссовали, с такими травмами не служат, тем более одного глаза нет. Месяц по госпиталям, помогли мне хоть как-то восстановится. Вообще стоило бы ещё полежать, но я уломал врачей, вот и оформили выписку. Им же легче было. Тем более сил набрался, отъелся. Вернусь к Лее, та восстановит, новый глаз вырастит, поэтому я особо не переживал. В крайнем случае, если ничего не выйдет, очередное перерождение. Так что наконец выписали, и вот на поезде уже еду. В новенькой военной форме без знаков различия, и поехал на Урал. С пересадками, но именно туда. Меня не волновало, что у Тимофея есть родители, брат с сестрой, что знали, Тимофей жив, правда без подробностей, омские они, моя задача, покинув этот мир уйти на Землю. К Лее. Закупится я не успел, трофеи бы на рынке продал. Меня на машине до вокзала и посадили в вагон. Билет сопровождающий у военного коменданта получил. Какое уж тут продажи? Небольшая сумма была выписана из кассы, почти сто сорок рублей, и всё. А мне на природе у портала жить, палатка, утварь, посуду и съестное нужно. За месяц оба хранилища накачались на шестьдесят килограмм. С тем что было, каждое теперь по семьдесят семь килограмм, было куда убирать. А вот с трофеями беда. В смысле, я постоянно на глазах, почистить, перебрать, так и не смог. Ботинки те пропали ещё в первый день, когда очнулся в госпитале Джелалабада, автомат тот сгинул, но я на это и рассчитывал. Наконец из-под надзора вышел, теперь легче было. Документы не восстановили, просто справки выдали, по ним в военкомате Омска и получу паспорт, но я там не появлюсь. Тимофей сгинет по пути к Омску, исчезнет. На голове повязка, скрывала пустую глазницу. В тёмных очках можно ходить, у меня они есть, врач подарил, но лучше с повязкой. Устроившись на нижней полке, это моя, вещмешок на багажную полку, и вот лежал, размышляя.

Вообще у меня мало времени, оно тикает, мало ли не дождутся девчата. Тем более Моника и Моана видели, как я погиб. А я такого не хотел, вот и торопился. Мог бы, быстрее бы из госпиталя сбежать, но меня только сейчас, всего в багровых шрамах выпустили, и то со скрипом. Так что хоть сейчас, но выпустили. Главное сил набрался, не тот задохлик что раньше. И всё равно долгие маршруты не выдержу. Да и армия побыстрее хотела избавиться от инвалида, так что вручили медаль «За Отвагу», и помогли, комиссовали, но в Омске мне делать нечего, прямиком на Иркутск, и к порталу. Там уж устроившись буду пытаться запустить его своей праной, что буду выпускать из себя медитациями. Так себе зарядка, не знаю сколько времени понадобиться, но надеюсь запущу. Тем более знаю обходной путь, хотя он мне не особо нравится. Там уже легче будет, доберусь до Москвы и к Лее. Вот так и катил. Продукты покупал на перроне, за четыре дня добрался до Москвы. С одной пересадкой. К слову, все три пары наручных часов продал в поезде. Обходил вагоны, на форме блестит медаль, в основном к офицерам, те смотрели на меня, и давали ту сумму, что я просил. Не торговались. Так все три пары и ушли. Плюс одному полковнику, с наградными планками на мундире, продал одну из «Беретт». За тысячу рублей. С ремнём и кобурой, запасными магазинами. Так что с наличкой теперь особо проблем не было, общая сумма почти полторы тысячи. Оружие частично привёл в порядок, сидя в туалете. Подготовил всё к немедленному применению. Так что у меня штурмовая винтовка, «АК», и два пистолета. Всё оружие разнотипное и имеет разный боезапас. На короткую сшибку хватит, но не более. Потому и не совсем удобное. Остальные трофеи перебрал, но решил в Москве продать, цену выше дадут. Да, в Москве я собрался задержатся и