Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 11

На «Джиттербаге» мы дышали чистым кислородом, а не гелиево-кислородной смесью, как на «Мейфлауэре». Во время полета давление было десять фунтов; теперь капитан Хэтти спустила его до трех, то есть до нормального давления на Ганимеде. Ясно, что трех фунтов кислорода вполне достаточно для жизни; на Земле его, кстати, не больше — остальные двенадцать фунтов приходятся на долю азота. Но когда давление падает так внезапно, вы начинаете судорожно хватать ртом воздух. Вы не задыхаетесь, нет, но ощущение у вас именно такое.

Из ракеты мы выбрались совершенно измочаленными. У Пегги шла носом кровь. Лифта, естественно, не оказалось, пришлось спускаться по веревочной лестнице. А холодина стояла — жуть!

Падал снег; ветер выл и сотрясал лестницу так, что малышей решили спускать на канатах. На земле лежало снежное покрывало толщиной в восемь дюймов55, только на месте посадки «Джиттербага» зияла черная проплешина. Ветер швырял в лицо снежные комья, залепляя глаза; я почти ничего не видел. Кто-то схватил меня за плечи, развернул и прокричал:

— Шевелись, шевелись! Вон туда!

Я повиновался; на краю проталины, выжженной ракетой, стоял еще один человек и пел ту же песню. Впереди в снегу вилась утоптанная в слякоть грязная тропинка. Я устремился по ней рысцой, чтобы согреться, догоняя фигуры, пропадавшие в снежном месиве.

До укрытия пришлось протопать не меньше полумили. Одеты мы были совсем не по сезону. Когда я добрался до двери, у меня зуб на зуб не попадал, а ноги промокли насквозь.

Укрытием служило огромное здание, что-то вроде ангара, и не сказать, чтобы там было намного теплее, поскольку дверь стояла нараспашку. Но все же очутиться под крышей было приятно — хоть снег на голову на падал. Ангар был забит народом, среди пассажиров мелькали и ганимедцы. Они выделялись из толпы своими бородами и отросшими до плеч волосами. Я сразу же решил, что следовать этой моде не стану; я всегда буду гладко выбрит, как Джордж.

Я покрутился в толпе, пытаясь найти Джорджа с компанией. В конце концов мне это удалось. Отец раздобыл для Молли какой-то баул, и она примостилась на нем, держа Пегги на коленях. Из носа у пигалицы, к счастью, уже не текло, но физиономия вся была перепачкана высохшей кровью и грязью и исчерчена бороздками от слез. Тот еще вид!

Джордж тоже глядел угрюмо, в точности как в первые дни без трубки. Я подошел к ним и сказал:

— Привет родне!

Джордж обернулся и осветился улыбкой:

— Кого я вижу! Билл! Как дела?

— Как на мусорной свалке. Отец помрачнел:

— Надеюсь, они все же наведут здесь порядок. Обсудить эту тему нам не дали. Рядом с нами возник заснеженный колонист с заросшей физиономией, сунул пальцы в рот и свистнул.

— Слушай сюда! — заорал он. — Мне нужна дюжина крепких парней для выгрузки багажа!

Он оглянулся и начал тыкать пальцем:

— Ты! И ты! И ты давай!

Джорджа тыкнули девятым, меня — десятым.

Молли принялась протестовать. Если бы не она, Джордж наверняка бы заартачился, но, услышав ее голос, сказал только:

— Нет, Молли, думаю, так надо. Пошли, Билл. И мы отправились обратно в стужу.

Нас загрузили в кузов тягача-вездехода и повезли к ракете. Отец пропихнул меня в «Джиттербаг», чтобы не пришлось вкалывать на морозе. Зато мне досталась дополнительная порция ядовитого язычка капитана Хэтти: мы, естественно, работали слишком медленно для нее. Но вот багаж наконец погрузили на вездеход, и мы потащились обратно в пургу.

Молли и Пегги на прежнем месте не оказалось. Ангар почти опустел, а нам указали на дверь, ведущую в соседнее здание. Я видел, как нервничает Джордж из-за отсутствия Молли.

В соседнем здании висели большие указатели со стрелками: «Мужчины и мальчики — направо, женщины и девочки — налево». Джордж тут же свернул налево. Не прошел он и десяти ярдов, как его тормознула суроволицая колонистка в плаще.

— Вам в другую сторону, — непреклонно заявила она. — Здесь спальня для женщин.

— Я знаю, — сказал отец, — но я ищу свою жену.

— Вы встретитесь с ней за ужином.

— Но мне нужно увидеть ее немедленно.

— Я не могу отыскать ее в этой толпе. Вам придется подождать.

— Но…

Мимо нас, направляясь к спальне, просеменила стайка женщин. Отец окликнул знакомую по палубе:

— Миссис Арчибальд! Женщина обернулась.

— О, да это мистер Лермер! Здравствуйте!

— Миссис Арчибальд! — решительно проговорил отец. — Вы не могли бы разыскать Молли и сказать, что я жду ее здесь?

— Ну конечно, я постараюсь, мистер Лермер.

— Спасибо, миссис Арчибальд. Тысяча благодарностей.

— Не за что.

Она ушла, а мы остались ждать, не обращая внимания на суровую стражницу. Через пару минут появилась Молли — одна, без Пегги. Глядя на Джорджа, можно было подумать, что они не виделись по крайней мере месяц.

— Я не знала, что делать, дорогой, — сказала Молли. — Нам велели идти, и я решила, что надо устроить Пегги поудобнее. Я знала, что ты найдешь нас.

— А где Пегги?

— Я ее уложила.

Мы вместе вышли в главный холл. Там за столом сидел какой-то человек, а над головой у него висела табличка: «Иммиграционная служба. Информация». К столу тянулась длинная очередь; мы пристроились в хвосте.

— Как Пегги? — спросил отец.

— Боюсь, она простыла.

— Надеюсь, что… — начал отец. — Я надеюсь — а-ап-чхи!

— И ты тоже, — укоризненно проговорила Молли.

— Я не простыл, — возразил отец, вытирая глаза. — Это просто рефлекс.

Молли только хмыкнула в ответ.

Очередь вилась мимо низкого балкончика. Двое ребят-колонистов моего возраста или чуть старше свесились через перила, разглядывая нас. У одного на щеках торчали пучки волос — парень безуспешно пытался обрасти бородкой.

— Рейф, видал, кого нам нынче прислали? — спросил он у товарища.

— Тоска, — отозвался тот. Первый ткнул пальцем в мою сторону:

— Посмотри-ка на этого — ну типичный артист, в натуре.

— Интересно, натура-то живая или нет? — задумчиво уставился на меня второй.

— А какая разница? — изрек первый.

Они оба заржали, а я отвернулся. Терпеть не могу дешевых остряков.

Мистер Сондерс, стоявший в очереди перед нами, жаловался на погоду. Это безобразие, сказал он, подвергать людей таким испытаниям. Он работал с нами на выгрузке багажа, правда, не перетруждаясь.

Клерк за столом пожал плечами:

— Дату вашего приезда установил Колониальный комитет, мы тут ни при чем. Не думаете же вы, что мы должны были задержать зиму ради вашего удобства?