Рэй Брэдбери - Зеленые тени, Белый Кит

О чем это я говорил? А, да. Я топтался перед витриной магазина Тайсона три вечера кряду.

Глядя на восковой манекен ростом с Хьюстона и такой же стремительный и высокомерный в своем охотничьем одеянии, я подумал: «Когда же я так разоденусь?»

— Ну, как я выгляжу, Джон? — воскликнул я три дня спустя.

Я топтался на парадной лестнице «Кортаун-хауса», впитывая в себя запахи шерсти, сапожной кожи и шелка.

Джон уставился на мою твидовую шапочку и твидовые брюки.

— Чтоб я сдох, — только и вырвалось у него.

— Что тебе известно о гипнотизме, малыш?

— Не много, — сказал я.

— Был когда-нибудь под гипнозом?

— Однажды, — ответил я.

Мы сидели у камина после полуночи с выпитой наполовину бутылкой шотландского виски. Я не люблю этот виски, но поскольку Джон его обожает, то и я пил.

— Значит, ты не попадал в руки настоящего профессионала, — лениво проговорил Джон, потягивая свой виски.

— Ты, верно, подразумеваешь себя, — сказал я.

Джон кивнул:

— Именно. Я — лучший. Хочешь попробовать, сынок? Я тебе это устрою.

— В тот единственный раз мне пломбировали зубы, и мой зубной врач, гипнодантист…

— К черту твои зубы, Г. У. — Г. У. означало «Герберт Уэллс», автор «Грядущего», «Машины времени» и «Человека-невидимки». — Дело не в том, как это отражается на твоих зубах, а в том, что творится у тебя в голове. Допивай виски и дай мне свою лапу.

Я выпил и протянул ему руки. Джон их схватил.

— Хорошо, Г. У., закрой глаза и расслабься, полностью; потихоньку, полегоньку, плавно, — бормотал он, пока мои веки смежались, голова запрокидывалась.

Он продолжал говорить, я продолжал слушать, слегка кивая, вытянув руки и впитывая исходившие от него пары виски, которыми он дышал мне в лицо. Я чувствовал, как расшатываются, разбалтываются кости в суставах, как плоть колышется у меня под кожей, как мне легко, хорошо, приятно, сонно. И наконец Джон сказал:

— Ты уже в трансе, парень?

— Еще в каком, — прошептал я.

— Хорошо. Так и надо. Отлично. Теперь слушай, Г. У… пока ты в расслабленном состоянии, скажи, какие наставления ты хотел бы услышать от меня. Может, хочешь совет по самосовершенствованию или по поведению на завтрашний день? Выкладывай. Говори. И я просвещу тебя. Только не дергайся. Итак…

Я раздумывал. Голова покачивалась. Веки отяжелели.

— Только одно, — промолвил я.

— И что же это, малыш? Скажи мне… Ну же…

— Научи меня…

— Чему, малыш?

— Как написать самый величайший, замечательный, сногсшибательный в мире сценарий.

— Будь я проклят.

— Научи, Джон, и я буду счастлив… — сказал я, сонный, в глубоком гипнозе и ожидании.

— Ну, — сказал Джон, придвигаясь поближе. Его дыхание касалось моих щек и подбородка, словно лосьон после бритья. — Вот что нужно делать, малыш.

— Так, — сказал я.

— Напиши самый величайший, замечательный, сногсшибательный в мире сценарий из тех, что когда-либо были написаны.

— Напишу, Джон, — сказал я.

Не так уж часто на долю писателя выпадает молниеносное озарение. Я хочу сказать, вот он стоит на островерхой башне, умоляя о творческом испепелении, и небеса, накопив сил, даруют ему это. В одно ослепительно раскаленное мгновение ударяет молния. И на вас за один щедрый миг обрушивается невероятная история, какой вам никогда не придумать.

Вот как это случилось.

Три часа кряду я усердно проработал гарпуном и пишущей машинкой в «Кортаун-хаусе». Джон, Рики и я собрались пообедать, чтобы еще разок попытаться ухватиться за бледную плоть великого Чудовища, как вдруг зазвонил телефон. Не прочь отвлечься, мы подняли головы.

Джон схватил трубку, послушал и издал истошный вопль:

— Чтоб я сдох!

Он четко и внятно произнес каждое слово в трубку, нет, не произнес, а проорал:

— Чтоб я сдох окончательно и бесповоротно!

Казалось, Джон пытается докричаться куда-то в Нью-Йорк, а то и дальше. Теперь, сжимая трубку, он поглядывал на зеленые лужайки в декабрьском свете, словно надеялся увидеть издали человека, которому он все это кричал.

— Том, неужели это ты? — кричал он. Телефон прожужжал: да. Это действительно Том.

Джон отложил трубку и так же громогласно обратился к Рики на дальнем конце обеденного стола. Я сидел посредине, намазывая маслом свой тост.

— Это Том Харлей звонит из Голливуда.

Рики ответила одной из своих едва уловимых таинственных улыбок и опустила глаза.

— Том! — сказал Джон. — Чем ты занимаешься? Что делаешь?

Трубка прожужжала.

— Угу, — сказал выразительно Джон, слушая. — Угу! Угу! — кивнул он. — Хорошо, Том. Отлично. Замечательно… Лиза?.. Да. Помню ее. Великолепная девочка… Когда?.. Ну это же чудесно, Том. Для вас обоих!

Телефон говорил долгое время. Джон посмотрел на меня и подмигнул.

— Том, здесь у нас охотничий сезон. Тут отличная охота на лис. Лучше, чем в Ирландии, не сыщешь в целом свете. Отличные прыжки, Том, тебе понравится!

Рики при этом подняла глаза. Джон отвел взгляд и посмотрел вдаль, на пышные зеленые холмы.

— Лучшей страны не было создано со дня творения, Том. Я собираюсь остаться тут навсегда!

Рики принялась быстро жевать, опустив глаза.

— Здесь прекрасные лошади, Том, — сказал Джон. — А ты знаешь толк в лошадях лучше, чем я. Ну, вам надо выбраться сюда и полюбоваться здешними красотами!

Я услышал, как голос в трубке сказал, что это было бы здорово.

Джон поглядел на зеленые поля:

— Том, в четверг я выезжаю на охоту в Уотер-форд. Какого черта… почему бы тебе не прилететь поохотиться со мной?

Из трубки послышался смех.

Рики уронила вилку.

— Боже, — пробормотала она. — Началось!

Джон проигнорировал ее. Посмотрел на поля и сказал:

— Я вполне серьезно. Будь нашим гостем и возьми с собой Лизу!

Из трубки раздался смех. На этот раз не так громко.

— Послушай, Том, — настаивал Джон. — Мне нужно купить еще одну или две лошади для скачек, а может, для приплода. Ты мог бы помочь мне с выбором. Или…

Джон посмотрел в окно. По зеленому полю семенила охотничья собака. Джон вдруг привстал, словно испытал при виде ее вдохновение.

— Том, мне только что пришла в голову сногсшибательная мысль. Послушай, ты же хочешь привезти с собой Лизу? Тогда завтра же запихни ее в самолет, лети в Шеннон… Шеннон, Том… и я сам приеду туда и привезу в Килкок. И вот что, Том, после того как ты побудешь здесь неделю, мы тебе устроим охотничью свадьбу!