Айзек Азимов - Ранний Азимов (Сборник рассказов)

— По одной простой причине. — Старый солдат оперся, рукой на спинку одного из соседних кресел. — Подкрепления с Сантани не прибыли.

— Я думал, они уже в пути, — удивился Санат. — Что случилось?

— Правительство Сантани решило, что флот необходим ему для защиты собственных территорий. — Смитт сопроводил свои слова кривой усмешкой.

— Значит, собственных территорий? И это когда ласинуки в пятистах парсеках от них? Смитт пожал плечами:

— Оправдание, оно и есть оправдание, ему не обязательно быть осмысленным. Я бы не сказал, что это подлинная причина.

Санат отбросил назад волосы, его пальцы скользнули к желтому солнцу на плече.

— Даже так! Но мы можем сражаться и без них, у нас свыше сотни кораблей. Враг превосходит нас вдвое, но с таранными кораблями, с Лунной базой за спиной, с повстанцами, беспокоящими их с тыла… — Он погрузился в невеселые размышления.

— Вам некого вести в битву, Филип. Эскадры, одолженные Трантором, отошли. — Голос Смитта срывался от бешенства. — Из всего флота я могу положиться только на двенадцать кораблей своего собственного отряда — на лактонцев. Ах, Филип, не знаете вы, какая все это грязь… никогда и не знали. Вы подвигли народы на дело, но правительства вам никогда не убедить. Общественное мнение вынудило их к сотрудничеству, но делать они будут только то, что им выгодно.

— Не могу поверить, Смитт. Сейчас, когда победа у нас в руках?

— Победа? Чья победа? Это именно та кость, из-за которой планеты и грызутся. На секретном совещании наций Сантани потребовала предоставить ей контроль над всеми ласинукскими мирами в секторе Сириуса, — мы ещё ни об одном из них и понятия не имеем — и ей отказали. А-а, вы об этом и не слышали. Разумеется, там решили, что следует позаботиться о безопасности собственного дома, и отозвали свои отряды.

Филип Санат с болью на лице отвернулся, но голос Айона Смитта тяжело, беспощадно рушился на него:

— Тогда-то Трантор и понял, что он ненавидит и опасается Сантани даже больше, чем ласинуков. Так что теперь в любой день можно ожидать со всех планет, населенных людьми, команд своим флотам воздержаться от потерь, поскольку корабли противника возвращаются в свои порты целыми и невредимыми. — Старый воин грохнул кулаком по столу. — Человеческое единство расползается, как истлевшая тряпка. Глупо было мечтать, что эти самовлюбленные идиоты способны надолго объединить усилия, даже ради самых великих целей.

Внезапно глаза Саната сузились.

— Погодите минутку! Все ещё может наладиться, если нам удастся установить контроль над Землей. Земля-ключ ко всей ситуации. — Его пальцы забарабанили по краю стола. — Это доведет народный энтузиазм, сейчас несколько запаздывающий, до точки кипения, и правительства… что ж, они или тоже вознесутся на этой волне, или же их разорвут в клочья.

— Я знаю. Если мы победим сегодня, то, даю слово солдата, завтра мы будем на Земле. Противник тоже понимает это и сражаться не станет.

— Тогда… тогда их придется заставить сражаться. А единственный способ вынудить противника ввязаться в бой-это не оставить ему другого выбора. Сейчас ласинуки увиливают от схватки, так как знают, что могут отступить в любой момент, когда им потребуется, но если…

Внезапно он посмотрел вверх, лицо его раскраснелось от возбуждения.

— Знаете, я уже несколько лет не снимал туники лоариста. Как вы думаете, ваш мундир мне подойдет?

Айон Смитт скосил глаза вниз, пытаясь обнаружить у себя хоть намек на талию, и осклабился:

— Да-а, может, он и не будет сидеть на вас, как влитой, но для маскировки сойдет. Что вы надумали?

— Я объясню. Риск большой, но… Немедленно передайте Лунному гарнизону следующие распоряжения…

Адмирал Солнечной гвардии ласинукского флота, отмеченный шрамами боевой ветеран, больше всего ненавидел две вещи: людей и штатских. Подобное сочетание в виде высокого стройного человека в плохо сидящем мундире заставило его раздраженно насупиться.

Санат пытался вырваться из рук двух ласинукских солдат

— Прикажите им отпустить меня! — выкрикнул он по-вегански. — Я безоружен.

— Говорите, — распорядился по-английски адмирал. — Вашего языка они не знают. — Потом по-ласинукски отдал распоряжение солдатам: стрелять по первому его слову.

Солдаты ослабили хватку…

— Я прибыл обсудить условия перемирия.

— Я так и решил, когда вы вывесили белый флаг. Но вы прибыли на одноместном крейсере, прячась от собственного флота, словно дезертир. Уверен, за весь флот вы говорить не можете.

— Я говорю сам за себя.

— Тогда я уделю вам одну — минуту. Если к концу этого срока я не заинтересуюсь — вас застрелят.

Выражение адмиральского лица сделалось каменным. Санат ещё раз попытался высвободиться, но с обратным результатом: стражники стиснули его ещё сильнее.

— Ваше положение таково, — заговорил землянин, — что вы не можете без серьезных потерь атаковать флот людей до тех пор, пока он контролирует Лунную базу; и вы не можете атаковать Лунную базу, пока в тылу у вас восставшая Земля. В то же время, насколько мне известно, с Веги пришел приказ выбросить людей из Солнечной системы любой ценой и что неудачи императора не порадуют.

— Вы потратили десять секунд впустую, — заметил адмирал, но многозначительные красные пятна появились на его лбу.

— Согласен, — последовал торопливый ответ, — но что вы скажете, если я предложу вам загнать в ловушку весь флот людей?

Молчание. Санат продолжил:

— Что, если я отдам вам Лунную базу и вы сможете окружить силы людей?

— Продолжайте!

Это было первое свидетельство заинтересованности, которое позволил себе проявить адмирал.

— Я командую одной из эскадр и обладаю некоторой властью. Если вы согласитесь на мои условия, то через двенадцать часов персонал базы дезертирует. Двух кораблей, — землянин выразительно выставил два пальца, достаточно, чтобы её захватить.

— Любопытно, — неторопливо произнес адмирал, — но каковы ваши мотивы? По каким соображениям вы на это идете?

— Вас это не заинтересует, — процедил Санат сквозь плотно сжатые зубы. — Со мной плохо обошлись, отстранили от должности. К тому же, — его глаза сверкнули, — земляне все равно проиграли кампанию. Взамен я ожидаю вознаграждения… и немалого. Поклянитесь в этом — и флот ваш.

Адмирал не скрывал презрения.

— Существует старая ласинукская поговорка: люди неизменны только в привычке изменять. Постарайтесь изменить как следует, и я с вами расплачусь. Даю слово ласинукского солдата. Можете вернуться на свой корабль.

Движением руки он отпустил солдат, потом задержал Саната на пороге.