Айзек Азимов - Основание и Земля

– Вы слишком торопитесь, Министр, – сказал Тревиз, – и обещаете то, чего не сможете выполнить. Вы не можете предлагать мне убежище перед лицом требования Основания о моей выдаче.

– Советник, я никогда не предлагаю того, чего не могу сделать. Требование Основания касается только корабля. Его не интересуете ни вы, как личность, ни кто-либо другой. Им нужен только корабль.

Тревиз быстро взглянул на Блисс и сказал:

– Вы разрешите, Министр, поговорить с доктором Пилоратом и мисс Блисс?

– Конечно, Советник. У вас есть пятнадцать минут.

– Наедине, Министр.

– Вас проводят в комнату, а через пятнадцать минут вы вернетесь, Советник. Пока вы будете там, вам не будут мешать и пытаться подслушивать ваш разговор. Я даю вам в этом слово, а слово свое я держу. Однако, вас будут охранять, поэтому даже не думайте о побеге.

– Мы поняли, Министр.

– А когда вы вернетесь назад, мы надеемся получить ваше согласие на передачу корабля. В противном случае закон вступит в силу, и это будет худший вариант для всех вас, Советник. Это ясно?

– Да, это ясно, Министр, – сказал Тревиз, сдерживая гнев, поскольку демонстрация его не привела бы ни к чему хорошему.

Это была маленькая, но хорошо освещенная комната, в которой стояли диван и два стула, и откуда-то доносился мягкий звук работающего вентилятора. В целом, она была явно более удобной, чем большой и стерильный офис министра.

Высокий и мрачный охранник, приведший их туда, держал руку на рукояти своего бластера. Когда они вошли, он остался снаружи, сказав:

– У вас есть пятнадцать минут.

Сразу после этого дверь со стуком захлопнулась.

– Создается только надеяться, что нас не подслушивают, – сказал Тревиз.

– Она дала вам свое слово, Голан, – напомнил Пилорат.

– Вы судите других по себе, Яков. Ее так называемое «слово» ничего не значит, и она без колебаний нарушит его, если захочет.

– Это не имеет значения, – сказала Блисс. – Я могу накрыть это место.

– У тебя есть экранирующее устройство? – спросил Пилорат.

Блисс улыбнулась, сверкнув зубами.

– Разум Геи – экранирующее устройство, Пил. Это огромный разум.

– Мы находимся здесь, – гневно сказал Тревиз, – из-за ограниченности этого огромного разума.

– Что вы имеете в виду? – спросила Блисс.

– Когда тройная встреча закончилась, вы отрезали меня от разумов и мэра и этого человека из Второго Основания – Джиндибела. Я был предоставлен самому себе.

– Мы должны были сделать это, – сказала Блисс, – ведь вы – наше самое сильное средство.

– Да, Голан Тревиз всегда прав. Но вы не отрезали от их разумов мой корабль, не так ли? Мэра Бренно я не интересую, ей нужен корабль. Она не забыла о нем.

Блисс нахмурилась, а Тревиз продолжал:

– Подумайте об этом. Гея ошибочно предположила, что мы с кораблем составляем единое целое, и если Бренно не думает обо мне, значит, она не думает и о корабле. К сожалению, Гея не имеет представления об индивидуальности. Она считает, что корабль и я – единый организм, а это неверно.

– Это возможно, – согласилась Блисс.

– В таком случае, – сказал Тревиз, – вы должны исправить эту ошибку. Я должен иметь мой гравитационный корабль и мой компьютер. А вы можете контролировать разумы?

– Да, Тревиз, но контроль этот осуществляется непросто. Мы делали это в случае тройной встречи, но знаете ли вы, сколько времени это планировалось? Взвешивалось? Это потребовало – в буквальном смысле – многих лет. Я не могу просто подойти к этой женщине и сделать так, чтобы она поступила в чьих-то интересах.

– Но в этом случае…

Блисс с нажимом продолжала:

– Если я начну следовать этим курсом действий, то где мы остановимся? Я могла бы повлиять на разум чиновника со входной станции, и нас бы немедленно пропустили. Я могла бы повлиять на разум агента в машине, и он отпустил бы нас.

– Раз уж вы упомянули это, то почему вы этого не сделали?

– Потому, что мы не знаем, к чему это приведет. Мы не знаем побочных эффектов, которые могут повернуть ситуацию в сторону ухудшения. Если я сейчас воздействую на разум министра, это скажется на ее отношениях с другими людьми, а поскольку она высший чиновник в своем правительстве, это может сказаться на межзвездных отношениях. Пока этот вопрос не будет тщательно изучен, мы не посмеем коснуться ее разума.

– Тогда зачем вы отправились с нами?

– Потому что может придти время, когда ваша жизнь окажется в опасности. Я должна защищать вашу жизнь любой ценой, даже ценой жизни Пила или своей собственной. На входной станции угрозы вашей жизни не было, как нет ее и сейчас. Вы должны действовать сами и ждать, пока Гея сможет оценить последствия своих действий и предпринять их.

Тревиз погрузился в раздумья, а затем сказал:

– В таком случае, я попытаюсь кое-что сделать.

Дверь скользнула в сторону, скрывшись в щели, предназначенной для нее, с таким же шумом, с каким закрывалась.

– Выходите, – сказал охранник.

Когда они вышли, Пилорат прошептал:

– Что вы собираетесь делать, Голан?

Тревиз покачал головой и шепнул в ответ:

– Я не совсем уверен. Придется импровизировать.

Министр Лизалор все еще сидела за столом, когда они вернулись в ее офис. Когда они вошли, лицо ее исказила мрачная улыбка.

– Надеюсь, Советник Тревиз, – сказала она, – вы вернулись, чтобы сказать мне, что отдаете этот корабль Основания.

– Я пришел, – спокойно ответил Тревиз, – чтобы обсудить условия, Министр.

– Обсуждать здесь нечего, Советник. Суд, если вы на этом настаиваете, можно провести очень быстро. Я гарантирую вам суровый приговор, поскольку ваша вина в доставке сюда человека без мира очевидна и бесспорна. После этого мы получим законные основания забрать корабль, а вы трое понесете наказание. И все это задержит нас не более, чем на день.

– И все-таки, нам есть что обсуждать, Министр, поскольку, независимо от того, как быстро вы осудите меня, вам не удастся захватить корабль без моего согласия. Любая попытка силой войти в него без меня, уничтожит корабль, космопорт и всех, оказавшихся поблизости. Это наверняка приведет Основание в ярость, чего вы, конечно, не хотите. Угрозы и запугивание для того, чтобы заставить меня открыть корабль, противоречат вашим законам и если вы нарушите их и подвергнете нас пыткам или жестокому тюремному заключению, Основание узнает об этом и придет в еще большую ярость. Как бы они не хотели вернуть корабль, они не допустят создания прецедента, разрешающего помыкать гражданами Основания… Так мы будем говорить об условиях?