Тропой человека - Ник Ричмонд
То ли северная природа так разжигала аппетит, то ли страх за свою жизнь, но каждый кусочек восхищал вкусовые рецепторы зоолога так сильно, что остановиться было невозможно. Особенно ему пришлось по вкусу мясо – определённо, никогда прежде он не пробовал этот сорт, такой неожиданно тающий, пряный и пьянящий, поэтому предположил, что это новая разработка.
Наконец старик спросил, кивнув на рукав Верона, который был весь в бордовых пятнах от крови:
– Где-то обронил свою погремушку?
– Пришлось. Чтобы нас не выследили.
– Говоришь так, будто это впервые.
– Угу, – кивнул Верон с набитым ртом.
– Я тоже как-то потерял такую.
Старик усмехнулся и приподнял свой рукав, открыв испещрённое шрамами предплечье, и добавил:
– Четыре раза, если быть точным.
– Ничего себе! Как это случилось? – удивился Верон. Старик устало взглянул в окно и ответил:
– В первый раз я сделал это десять лет назад. Вот этой самой рукой, прямо ногтями, выдрал поганое клеймо вместе с куском мяса – так я был разъярён. Помню тот день, как будто он и не кончался.
– Тогда что-то произошло?
– Верховный Совет в Вилвормонте. Шайка безмозглых червей. Что они видят дальше своих кабинетов!? Утром того дня я был… ещё человеком. К вечеру же превратился в донный ил, – глубочайшая, искренняя тоска читалась во взгляде старика. – Они решили, что роботы управляют кораблями более… безопасно. И что людям это больше ни к чему.
Верон вопросительно взглянул на него.
– Они лишили меня моря, понимаешь? Меня! Да ты хоть знаешь, кто я такой, парень? Или старый плут Дромон тебе не сказал?
– У нас было мало времени…
– У вас была целая жизнь! Я же ходил с твоим профессором к самим проклятым донным топям Мурракана. А вернее сказать – это он ходил со мной. На моём корабле. Моём здоровенном исследовательском крейсере, гниль его побери, как же он был хорош!
– Так Вы – капитан Глик?! – догадался Верон. – Конечно, я о Вас слышал!
Старик сделал глоток и посмотрел на небольшой баллончик, что он всё время держал в руке.
– Уверен, Дромон тебе не рассказывал про то, что остался тогда жив только благодаря вот этой маленькой жестянке, – он приподнял её и внимательно оглядел со всех сторон. – В тот раз он завозился в нижнем зале. Настолько увлёкся своими цацками, что совсем забыл о кислороде, пока не начал задыхаться, словно муха в банке. Я нашёл его тогда, уже почти без чувств, с полопавшимися сосудами в глазах – он обернулся, когда я его схватил, и посмотрел на меня кровавым взглядом. Как вспомню – пробирает до сих пор. Я дал ему этот баллон с кислородом и вытащил его наверх. Парни, увидев его, говорили – это уже перебор. Говорили, что он двинулся окончательно, и добром это не кончится. Что нужно плыть домой. Но Дромон никого не слушал! Упёртый старый баран.
Глик некоторое время молча смотрел в одну точку, а потом добродушно улыбнулся и покачал головой. Ещё через минуту – посерьёзнел и сказал:
– Мы были тогда хозяевами всего мира. А потом… они решили забрать мой корабль. Сказали, что поставят за штурвал поганого робота. Сказали, что так будет безопаснее. «Хрен вы меня знаете!» – сказал я им. Привёл крейсер в Вилвормонт и пустил его на дно прямо в бухте Дрейка! – старик расхохотался, а потом надолго затих. Через несколько минут молчания, уже не сопровождавшегося аппетитным чавканьем гостей, капитан тоскливо произнёс:
– Жаль мой крейсер. Отличная была посудина.
– Неужели Вы с тех пор не были в море?
– Ни единого раза, – Глик достал из кармана свою флягу и сделал залпом несколько глотков. – У меня и остался-то из всей техники один старый, бесполезный батискаф. Секретарю он ни к чему – там только ручное управление, новые мозги не вставишь. Вот и стоит он у меня, ещё с того похода в Мурракан.
– Столько лет прошло. А Вы проверяли – он сам-то ещё не пошёл ко дну? – уточнил Верон.
– С какой это радости? – возмутился явно задетый таким предположением старик. – Я за ним хорошо слежу – он же в моём ведении. Так что состояние у него отличное, не сомневайся.
Верон несколько удивился и решил переспросить:
– То есть, вы следите за этим судном? Все эти годы? И при этом ни разу не выходили в море? Но зачем тогда…
– Аккумуляторы выписал вот недавно. Задотазые из порта припёрли. Менял сам. Коррозии у композита нет. На зиму я его консервирую – ну как полагается, в общем. Я старый моряк, дружище. Всю жизнь прожил по морскому уставу, и перед самой смертью не оскотинюсь.
Верон согласно кивнул. Потом задумчиво нахмурился и спросил:
– Подождите, а как Вы выписывали аккумуляторы, если у Вас нет информационного чипа?
– А кто сказал, что нет? – посмеялся старик, снова поднял рукав, на этот раз немного выше, и показал Верону двухсантиметровый шрам на предплечье, объяснив: – Я же рецидивист. Таких не спрашивают, откуда нам было бы удобнее доставать эту занозу в следующий раз. Таким загоняют чип прямо в плечевую кость, да поглубже. Чтобы неповадно было.
Верон содрогнулся при мысли об этом, но продолжил:
– А разве Секретарь не выследит нас по сигналу вашего чипа?
Глик даже немного оживился от этого предположения, презрительно хохотнул, немного наклонился над столом и заговорщически спросил, на полтона понизив голос:
– Видел мою избу снаружи? Чёрная, будто сажей измазана. Это из-за графита. Экранирует любые электромагнитные излучения. А болваны рядом с ней тупят всё время. Так что за это не волнуйся.
– И как профессор вообще сумел связаться с Вами? Не понимаю. Прервать сигнал – в общем-то, дело не хитрое. А вот передать его, втайне от Секретаря…
Капитан победно улыбался, не скрывая гордости за то, что сумел удивить своего гостя.
– Есть один способ, который мы с Дромоном давненько используем. Сигнал идёт прямо через орбитальные спутники, но использует собственную адресацию. Конечно, приходится сильно шифровать послания, но… функционал оправдывает временные и трудовые издержки. Потом объясню тебе подробнее, если захочешь.
– Да… Кажется, я понимаю, почему Дромон отправил меня именно к Вам, – сказал Верон, поражённый услышанным. – Я впервые вижу человека, столь успешного в вопросах противодействия государственной системе.
– Мне, кроме этого, здесь и развлечься-то
Ознакомительная версия. Доступно 26 из 132 стр.