Николай Романецкий - Обречённый на любовь

- Умненький мальчишечка! - Она сорвала цветок и бросила в воду. Принимают меня потому, что некоторые гораздо сильнее ощущают свою ущербность, находясь рядом со мной. Нравится людям смаковать, как обидела их судьба. А может быть, нравится греться в лучах чужого счастья.

- Ты хочешь сказать, что счастлива?

Она снова потрепала его за вихор:

- Почти... У меня отличная семья, ни братьев ни сестер, родители, которые во мне души не чают и готовы дочку на руках носить. Хорошее будущее, поклонников - пруд пруди...

- Так зачем же ты тут?

Она вдруг перестала улыбаться, поморщилась, как будто вспомнила что-то неприятное.

- А скучно все!.. Скучно знать, что впереди обеспеченное будущее. Скучно знать, что гарантирована учеба в престижном университете. Скучно знать, что когда придет время, папочка подыщет тебе очень выгодную партию. Скучно знать, что когда муж тебе надоест - а надоест он быстро, - у тебя всегда будет возможность иметь сколько угодно любовников. Все заранее спланировано и обеспечено финансами. Не обеспечены только чувства... Как пошло и как скучно!

- Ты на удивление откровенна! - заметил Калинов. - Не боишься, что я как-нибудь использую такую информацию?

Она смерила его равнодушным взглядом:

- Плевала я на тебя. Я девочка дорогая, меня в обиду не дадут единственная наследница папочкиных миллионов. Чуть что - от тебя мокрое место останется... Вот только сдается мне, и ты в Дримленде не утешения ищешь от жизни. Больно уж ты уверенный в себе и... скользкий. И если бы мне была нужна уверенность в жизни, я бы все сделала, чтобы тебя захомутать. - Она плотоядно усмехнулась. - А ты бы и не заметил, дурачок!

В последней реплике прозвучал откровенный вызов, но Калинов принимать его не стал. Он смотрел, как медленно уплывает брошенный Аллой в воду цветок.

Ай да мисс миллионерша, думал он. Для чего же ты меня сюда потащила? Может, и в самом деле захомутать решила?.. Ой, девочки, до чего же вам нужна в жизни опора, коли вы на меня скопом кидаетесь! Как мухи на мед... Да только не сладкий я, ох какой не сладкий!

Наследница миллионов лукаво взглянула на него и рассмеялась:

- Что, Сашечка, зацепила я тебя? - Она протянула руку и погладила его по лысине.

Калинова передернуло, но ей-то лысина представлялась заросшей вихрами макушкой, и она расценила все по-своему.

- Ладно, не трясись!.. Не нужен ты мне.

- Зачем же ты меня сюда затащила?

Глаза Аллы хитро блеснули.

- Просьба есть к тебе, миленький... Скажи мне, у тебя с Витяшей серьезно?

Вопрос оказался настолько неожиданным, что Калинов не сумел удержаться.

- А тебе-то какое дело? - воскликнул он грубо.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. И тут до него дошло. Так вот к кому ты неровно дышишь, красотка, подумал он. Но тут я тебе, увы, ничем не могу помочь.

- Так! - сказала она. - Значит, от нечего делать охмуряешь дурочку. Жаль, не меня... Уж я бы на тебе отыгралась!

- Никого я не охмуряю.

Она посерьезнела, покусала губы. Это волнение показалось Калинову странным. Он молча ждал. Наконец Алла произнесла:

- Мне надо, чтобы ты отбил Виту у Зяблика. По-серьезному отбил, навсегда.

Калинов фыркнул:

- И чтобы я на ней женился. И чтобы парочку детишек с нею смонтировал!

Алла шутку не оценила, нахмурила мраморный лобик.

- Свадьба и детишки меня не касаются. МНЕ надо, чтобы ты увел у него эту рыжую... - Она не договорила, но Калинов понял, какое слово она хотела произнести.

- Зачем это тебе?

- Экий ты, Сашечка, недогадливый... Я так ХОЧУ!

Калинов помотал головой.

- Я умею платить за услуги. - Она положила ему ладонь на колено.

- Мне не нужно это. Ты опоздала.

- Дурачок! - Она фыркнула. - Я имела в виду деньги.

- Я тоже имел в виду деньги. Ты опоздала.

Лет на шестьдесят, добавил он про себя.

- Я могу много тебе заплатить. У тебя таких денег и не было никогда!

Милая моя девочка, подумал Калинов. Да я бы и безо всяких денег сделал все это. И не для тебя, а для себя! Да вот не могу.

- А почему бы тебе не заплатить прямо самому Зяблику? Уж делать из кого-нибудь жиголо [платный любовник], так по всем правилам.

Она оскорбленно вскинула голову:

- За кого ты меня принимаешь! Мне не сорок лет!

Калинов неторопливо встал, отряхнул брюки.

- Нам больше не о чем разговаривать, Аллочка. Да и времени, я думая, уже нет. Наверняка ребята начинают придумывать дэй-дримы.

Она тоже вскочила, в бешенстве топнула ногой. Но Калинов не стал ждать взрыва. Взял ее за руку, погладил по бархатной щечке.

- Не могу я, Алла. Видит Бог - не могу!

Успокоилась она быстро. Улыбнулась ему, рассмеялась. И одним движением бровей отправила в никуда речку и обрыв.

Виты все еще не было. Калинов облегченно вздохнул: ему не хотелось, чтобы она видела его совместное с Аллой появление из парного дэй-дрима. Еще неизвестно, как бы она отнеслась к такому событию.

Те, кто уже явился в Дримленд, отнеслись к нему с некоторым удивлением. Но Клод молчал, а в Стране Грез не принято лезть в чужие отношения, и все тут же словно забыли о нарушителях распорядка. Значит, так надо. Отвернулись, засмеялись, загомонили. С любопытством поглядывали на все еще спящего Игоря. Присутствовали несколько совершенно незнакомых лиц. Но Клода эти ребята знали, во всяком случае, здоровались с ним за руку.

- Меня мать не хотела отпускать. Пришлось через окно...

- А мою давно уже не интересует, куда я хожу и зачем. Кроме своих белых мышей ничего вокруг не замечает... Я думаю, если выйти замуж, то она заметит это лишь после того, как я притащу ей внука.

- А мне иногда хочется отца чем-нибудь ударить!.. Может, тогда он поймет, что я уже вырос.

- А моего и бить бесполезно. Он даже на маму перестал обращать внимание, про себя уж я не говорю. А ведь любили друг друга... Эх, скорее бы Праздник совершеннолетия!

- М-да-а... Еще целых четыре года...

- А хорошо, что есть Дримленд! Всегда можно сбежать сюда, правда?

- Да. Я здесь словно очищаюсь... А то порой глаза бы на Мир не смотрели!

В сущности, большинство из них глубоко несчастны, думал Калинов. Проблема старая как мир. Отцы и дети... Но почему она обострилась именно сейчас? Где-то мы дали маху... И я догадываюсь, где. Все это началось после того, как в законодательном порядке отменили ограничение продолжительности рабочего дня... Куда же это мы тогда смотрели? Где были наш опыт и наши знания?.. Как же: наглядное выражение растущей сознательности, люди живут для общества!.. А люди эти обнаружили, что гораздо легче работать по двенадцать часов в сутки на общество, чем потратить хотя бы пару часов на своего ребенка. Потому что это требует гораздо более тяжкого труда - труда души и сердца! И денег за это не платят... Вот тебе и возросшая сознательность, вот тебе и жизнь на благо общества... Оказалось, возиться с металлом, компьютерами и бактериями проще, чем со своим собственным ребенком. Бактериям не нужна любовь, им вполне достаточно питательного бульона...