Маргарет Уэйс - Легион призраков

Он настороженно ждал ее слез и упреков.

Астарта ничего не сказала. Стояла неподвижно и смотрела на него, и у Дайена сжалось сердце, когда он увидел в ее глазах такую грусть, какую не выскажешь словами. Так, не сказав больше ни слова, Астарта и вышла из его кабинета.

Дайен неотрывно смотрел ей вслед. Он ощущал смутное беспокойство. Внутренний голос напомнил ему о чести и ответственности, но Дайен быстро заставил его умолкнуть. Он прислушивался лишь к голосу любви, к его сладкому пению в своей душе. Любовь всему находит оправдание.

Он попытался вернуться к своим делам, но не мог собраться с мыслями. Он видел перед собой грустное лицо Астарты. А ему хотелось видеть лицо Камилы.

Дайен отодвинул бумаги в сторону:

– Д'Аргент, в путь – немедленно!

Ему вдруг нестерпимо захотелось покинуть кабинет, полной грудью вдохнуть свежего воздуха и насладиться солнечным светом.

Космоплан Его величества благополучно приземлился в дальнем конце небольшого космопорта Академии. Дайен решил на сей раз использовать в качестве своей резиденции этот корабль, хотя ректор любезно предложил королю снова расположиться в его доме. И от прогулок в розарии – на планете, где построили Академию, была весна – Дайен тоже вежливо отказался. К сожалению, так было надо.

Он мог задержаться в Академии по меньшей мере на неделю, потому что ему предстояло выступить здесь с несколькими лекциями. И в течение всего этого срока он еще должен был контролировать ход событий в галактике. У него были распланированы на эту неделю встречи с эмиссарами многочисленных соседних звездных систем, а также с главами нескольких крупных корпораций. Академия нуждалась в деньгах, и король обещал, что попытается убедить этих богатых магнатов вложить средства в дело с гарантированной отдачей: получением в свой штат специалистов высокого класса.

Таким образом, Дайен был занят с утра до ночи. Красиво обставленную приемную космоплана заполняли посетители, ожидавшие приема у Его величества. Лекции короля имели большой успех у слушателей, так что хотя бы это обстоятельство могло служить оправданием его встречи с Камилой. Дайен отнесся к рассматриваемым в лекциях проблемам весьма серьезно, он провел большую исследовательскую работу, и его глубоко обоснованные рассуждения и выводы произвели впечатление на аудиторию и не оставили равнодушными даже тех скептиков, которые предполагали, что лекции короля окажутся не более чем рекламным шоу.

Ночью же, когда короля покидал последний успокоенный дипломат, по окончании обзора последних новостей и удаления с предангарной площадки последних студентов, собиравшихся там, чтобы выразить свою преданность королю и восхищение им, Дайен приказывал запереть двери своего космоплана и запломбировать их. Днем он принадлежал своим подданным. Ночью он принадлежал себе… и Камиле.

Никто не заметил ее в потоке посетителей, снующих вверх и вниз по ступенькам лестницы королевского космоплана. Однажды проникнув на борт, она оставалась там, в спокойной обстановке помещения, занимаемого королем. Дни казались ей долгими и проходили в одиночестве и в предвкушении ночей.

За время разлуки их любовь друг к другу стала глубже и сильней. И вот теперь они впервые проводили вместе столько времени, а не какие-то несколько украденных у судьбы часов.

– Я до сих пор не решила головоломку с частями от целого, – сказала Камила, обнимая Дайена. – Не могу сложить вместе части себя самой. В моей душе полно было пустот и каких-то зазубрин. Ты явился – и все стало на свои места, нет больше ни пустот, ни зазубрин.

– Ты единственная, кто проявляет заботу обо мне, – сказал в ответ Дайен, поглаживая рукой ее короткие серебристые волосы, такие шелковистые и теплые на ощупь. – Для всех остальных я нечто важное – король, правитель, идол, отец народа (он не произнес слова «супруг»). А для тебя я всего лишь человек и мужчина.

– Может быть, это потому, что, когда я впервые увидела тебя, ты был голый, как новорожденный младенец, – поддразнивая Дайена, сказала Камила. – Незабываемый момент! Я сидела в тени деревьев на самом берегу, и вдруг слышу плеск воды и вижу, как ты вылезаешь на камни, и тело у тебя белое, как мрамор, а твои волосы заполыхали, как огонь, когда ты отряхивался от воды. Ты громко и так весело рассмеялся, думая, что никого кругом нет и ты здесь совсем один, что и мое сердце в груди запрыгало от радости. У меня захватило дух, потому что я никогда не видела такого мужчину, как ты, – молодого, сильного и красивого. Я не знала, кто ты, и думала, что это, наверное, мне явился сам Господь Бог, но ты вдруг начал плескаться водой, и тут я поняла, что никакой ты не Бог, а человек, такой, какого я могла бы полюбить, просто полюбить, а не поклоняться ему с почтительным обожанием. Я должна была повстречать тебя, я не могла позволить тебе уйти просто так. Я увидела твою одежду, лежавшую на противоположном берегу, поспешила туда, взяла ее и вернулась с ней обратно. А потом ты увидел меня и покраснел, как огнем заполыхал, – от души смеялась Камила.

– На тебя, казалось, все это не произвело особого впечатления, – сказал ей Дайен, чувствуя, как краснеет при одном воспоминании об их тогдашней встрече. – Ты обвинила меня в том, что я собираюсь украсть твою рыбу.

– А ты вместо рыбы украл мое сердце, – прошептала Камила.

Но к ее блаженству примешивалась боль: боль от сознания, что вместе они будут недолго.

– Мне ничего не остается, как только злиться, – сказал однажды ночью Дайен, когда они сидели за поздним ужином. – Зачем мы сейчас вместе, если не можем быть вместе всегда? Ты нужна мне, Камила, нужна. Ты единственная, с кем я могу говорить обо всем, что меня волнует, и кто поймет меня во всем. В моих мечтах ты моя жена-оруженосец, единственная, кто мог бы прикрывать меня с незащищенной стороны. Видит Бог, как я хочу, чтобы ты была моей женой! Зачем, зачем я позволил втянуть себя в эту пародию на брак?

– Ты сделал то, что должен был сделать, что необходимо было сделать в то время, – спокойно сказала Камила. Обойдя вокруг стола, она встала позади его стула и прикоснулась руками к его плечам. – Ты слишком устал. Тебе надо отдохнуть.

Он обернулся и поднял голову, чтобы поцеловать ее, а она поцеловала его сзади в шею.

– И ты знаешь, что если бы тебе пришлось начинать заново, – продолжала Камила, – ты поступил бы точно так же. Без флота Ди-Луны ты проиграл бы сражение с коразианцами. И жертва леди Мейгри была бы напрасна. И смерть Сагана оказалась бы бессмысленной. Они отдали свои жизни за то, чтобы сделать тебя королем. Что значат твои жертвы в сравнении с их жертвами?