Пьер Бордаж - Воители безмолвия. Мать-Земля
Одноглазый Хашиут хотел продать Тиксу франсао, уроженцу Оранжа и даже провинции Вьелин. Удивительное стечение обстоятельств. Или именно в этом крылась сила бога Ящерицы?
— Нет… — ответил Тиксу, который никогда не чувствовал склонности к истории.
— Хотя меня навсегда изгнали с родины, мне хотелось по-своему принять участие в торжествах. Наверное, это называется ностальгией. Я смотрю на Оранж глазами страстного любовника! Эта планета была моей, и я не хотел ее покидать. Но судьба распорядилась иначе. Теперь бесполезно возвращаться в прошлое. Мне приятно будет разделить этот праздник со своим соплеменником. Мой дорогой Ти…
— Тиксу Оти.
— Мой дорогой Оти, знаешь, чего стоит твоя свобода? Если бы эти бродяги обратились к кому-то другому, франсао или торговцу, ты бы сейчас сидел в клетке торгового зала. К тому же с гадостью в крови, которая источила бы тебя до мозга костей!.. Я заказал типичный вьелинский обед, чтобы достойно отпраздновать двадцать веков независимости. Потом, с восходом Салома, мы отправимся на рынок. Мне надо кое-что продать. Сам увидишь, мой юный друг, насколько приятнее видеть спектакль снаружи, а не изнутри клетки!
Как вид стола в логове франсао на рынке, так и плотный обед вернул Тиксу на годы назад. Каждый глоток будил воспоминания, которые, как он думал, давно унесли ветры забвения. Неуловимый образ матери, готовившей праздничный обед в дни его младенчества, вставал в глазах от вкуса пищи, ласкавшей его нёбо.
Било Майтрелли много говорил, был ласков, как отец с сыном, радовался, что нашел в Тиксу друга, которому можно доверять. Он приоткрыл бреши в броне подозрительности, одиночества и молчания, которые неприступными стенами выросли -вокруг него за нескончаемые годы ссылки. На время обеда оба укрылись в теплом коконе Оранжа. Грусть и сладкие вина Вьелина текли рекой. Они забыли о Зортиасе, который, несмотря на недовольную мину, был в этом исключительном случае приглашен к столу хозяина.
Еще ни разу в жизни прудж не слышал, чтобы франсао говорил так много и с такими подробностями рассказывал о вызванном любовной страстью преступлении, из-за которого его внесли в Индекс раскатта и навечно выслали с Оранжа, о его прибытии на Красную Точку, неспешном продвижении вверх по лестнице в Каморре. Он начал подручным, которому поручались самые грязные дела, в основном ликвидация предателей и упрямцев. Потом стал доверенным лицом и личным охранником Сифа Керуака, старого влиятельного франсао, уроженца Селп Дика. Перед смертью Сиф Керуак назначил его законным наследником, что означало получение звания франсао. Но решение пришлось по вкусу не всем, и Било Майтрелли устранил одного за другим всех претендентов. Это чаще всего были прежние заместители Сифа Керуака, закоренелые преступники, с которыми он справился хитростью и обманом.
— Это называется войнами за наследство, — добавил он, сардонически усмехнувшись и заставив собеседника содрогнуться. — А что делаешь ты на Красной Точке?
— Э… путешествую, — осторожно ответил Тиксу.
— Ага, путешествуешь! Голым и без денег!
Полные губы франсао растянулись в недоверчивую улыбку.
— То есть… меня поимела ГТК, знаете, эта компания по передаче человеческих клеток, — попытался оправдаться Тик-су, от которого не ускользнул скепсис хозяина.. — У нее были старые дерематы, которые пересылают лишь человеческие клетки… Служащий меня не предупредил, поэтому я потерял в момент пересылки все: багаж, одежду, деньги… Когда я материализовался на Красной Точке, то не смог удрать от банды бродяг. Путешествия вызывают у меня сильные головные боли, и мне надо не меньше часа, чтобы прийти в себя. Они не дали мне этого времени.
— Допустим! И все же любопытно, чтобы служащий запрограммировал прибытие в развалинах домов на краю пустыни! Это не идеальное место для туристических игр! Что собираешься делать теперь?
— Не знаю… Постараюсь найти немного денег для отлета…
— Немного! Путешествия требуют громадных денег! — возразил Майтрелли. — Путешествия с помощью дерематов компаний стоят небольших состояний. Тебе понадобятся годы, чтобы собрать нужную сумму. Быть может, есть лучшее решение твоих проблем? Ты по крайней мере не занесен в Индекс раскатта?
— Э… пока нет, — ответил Тиксу, который не знал, потребовала ли ГТК внести его в Индекс за незаконное использование деремата.
— Тем лучше! В противном случае я мог бы предложить тебе работу, но момент для этого крайне неудачный. Сегодня нельзя определенно утверждать, будет ли Каморра существовать через несколько недель или даже через несколько дней…
Зортиас поднял голову, с его губ по подбородку стекал соус. Он так и не научился пользоваться механическими приборами. Он перестал жевать и, раскрыв рот, застыл на стуле. Он даже не пытался вытереть лицо салфеткой, машинально зажатой в руке.
— Почему вы это говорите? — спросил Тиксу. — Я всегда слышал, что на Красной Точке никто ничего не может сделать с франсао Каморры…
Майтрелли остановил механический прибор, застывший в трех сантиметрах от его губ, и положил подбородок на ладони. Вокруг овального стола ходили четыре служанки в легчайших платьях, уроженки Иссигора, если судить по их прозрачной коже и пепельным волосам. Они разносили блюда из белого опталия так, словно исполняли тщательно отрепетированный балет. Франсао давно отпустил на свободу всех четырех, но они выразили желание остаться у него на службе.
— Времена меняются, — мрачно пробормотал Майтрелли. — Именно этому было посвящено вечернее заседание.
Его лицо вновь посуровело, осунулось. Заботы, которые он сумел отогнать на время обеда и воспоминаний о молодости, вновь охватили его.
— Каморра столкнулась с угрозой, размаха которой не знает, — устало продолжил он. — Неделю назад мы приняли тайное посольство с Сиракузы, состоявшее из скаита, крейцианского кардинала и одного из членов правящей семьи, клана Анга. Эти прощелыги обрушили на нас несусветные речи!
Майтрелли, опьяненный вином с Оранжа, явно хотел выговориться, выложить все наболевшее, что накопилось в его на душе.
— Они требовали постоянного контроля над всеми видами на-
шей деятельности: играми, проституцией, работорговлей, подпольной торговлей человеческими органами, оружием, «порошком», спиртным… Они хотят, чтобы мы сдали им частные дерематы, а для наших передвижений брали по запросу временный клеточный паспорт. Они также хотят, чтобы мы помогли их поганым миссионерам обратить в крейцианскую веру пруджей Матаны и племена внутренней пустыни. И наконец, чтобы мы допустили в каждую армию франсао скаита-чтеца! Каково!