Сергей Буркатовский - Война 2020. Первая космическая

Он хотел было снова дернуть майора — опытного спеца, съевшего на таких ситуациях не одного крокодила.

Не успел.

Потому что из соседней выгородки донеслось спокойное, прямо-таки ледяное:

- «Око-пять». Вероятный парный пуск по «Легенде-три»! Координаты…

Похоже, все. Если дело дошло до стрельбы по спутникам — значит, колпачок с Большой Красной Кнопки давно снят. И палец уже завис над ней. Зубромайор выплюнул сигаретный огрызок. Понеслась, родная. Сейчас посмотрим, кого чему учили и у кого на болту резьба хитронавороченнее.

— Выброс ложных целей! Один пакет легких, один тяжелый имитатор! Радар в режим молчания! Имитатору — эмулировать сигнал, через сто двадцать секунд — выброс пачки легких мишеней и случайный импульс ухода! — В груди творилось что-то неладное, но майор продолжал сыпать командами, не обращая внимания на всякую ерунду. — Второй имитатор основного объекта — выброс через сто восемьдесят секунд. Приготовиться к маневру уклонения.

— Принято. Есть отстрел мишеней, есть отстрел имитатора. Имитатор в работе…

— «Око-пять», «Око-семь». Подтверждения пуска нет… Повторяю, работы двигателей перехватчиков не зафиксировано. Уточнение с РЛС ЗГО[36] ориентировочно через тридцать секунд…

Еще поживем? Хотелось бы.

— Ждем. Отмена выброса второго имитатора. Повторяю. Имитатору-два — отбой. Имитатору-один продолжать эмуляцию. Запуск радара основной машины — за тридцать секунд до прохода над районом цели…

Висящая в самом зените Луна никого не интересовала. Кроме самого лейтенанта. Он сделал все, что было положено, — составил рапорт, приложил запись обмена, отправил по принадлежности. Сделал все правильно.

И не его вина, что две маленькие звездочки на новеньких погонах и прилагающиеся к ним права не позволяли поставить сообщению приоритет выше «Срочно». И не его вина, что через десять минут после отбоя тревоги расслабившийся было зубромайор сказал еле слышно «Ну, блин!», потом схватился за грудь, рванул с мясом галстук — и тяжело завалился на бок, даже не сняв гарнитуру. Посоветоваться внезапно стало не с кем. А воспаленные войной линии связи, подвергающиеся к тому же постоянным атакам, еле справлялись с передачей более важных, если судить по грифу, данных. Так что в очереди на отправку рапорт продвигался не к началу, а к концу.

16:30 МСК

Окололунная орбита

ЛОС «Селена»

Так. Сигнал о проблемах на станции ушел больше часа назад, а Москва до сих пор не мычит, не телится. Не похоже на Абрама. Он бы всех на уши поставил, но связь обеспечил. Хотя бы и через американцев, если уж свой спутник в дауне. Амеры отказали? Или сообщение не прошло? Скорее второе — есть же еще и индийские спутники, и китайские… Тем более что китайцы вот-вот стартуют или уже стартовали сюда, к Луне, — так что канал через них наверняка уже подготовлен. Так что считаем — сообщение не прошло.

Какие есть еще варианты?

Продублировать запрос на чертов паштет по левому каналу?

Опасно.

Почта в адрес ЦУПа по левому каналу уже сама по себе подозрительна.

А имеющиеся у нее средства шифрования какое-нибудь АНБ проломит за полчаса, не больше. Значит, сама, Настенька, сама думай. И ведь они, сволочи, уже давно готовились — вот к чему все эти помои насчет реактора…

Реактор.

Алка.

Планшет… Перевести шлюз на резервный сервер. Через него — на индусский спутник.

Коннект… Ну?!

Офлайн, скотина.

Ничего. Есть еще и почта. Старое доброе мыло. ру

Предлог? Фотография для подруги-журналистки.

Фотку мы на самом деле конечно, не пихаем, это же азы: меньше объем сообщения — меньше шанс дешифровки. Так, слитый приказ… Свои комментарии…

Архивируем.

Пароль, пароль, пароль… О! Такое не забудешь. Я хитра и коварна. Хороший пароль, годный. Даже если вы его, ребята, и перехватите — подбирать будете долгонько. А у нее с Алкой это когда-то было вместо приветствия. Поименовать. Потом, правда, надоело ломать язык — но все равно. Ночью разбуди — продекламирует.

Прикрепить файл? Конечно, прикрепить!

Ушло.

Рефреш.

Рефреш.

Рефреш.

Мамочки, ну давай, давай!

Рефреш.

Есть квитанция! Дошло.

Кому еще, не вызывая подозрений? Доче? Мужу?

Не тормози, Аллочка, не тормози, солнышко…

17:10 мск

Москва

Ул. Дмитровка

«Тормоза придумал трус» — это как раз про нее! Гос-споди, как она об этом мечтала — чтобы половина, а лучше процентов девяносто народа свалили из этого муравейника. Вместе со своими жестянками. И гаишников — к чертям собачьим! Всех!

Увы, совершенство невозможно. Свалила максимум треть, ну и гайцы кое-где попадались. Возле Думы, где еще неделю назад от дэпээсников было не протолкнуться, стоял всего один. В компании с парой вояк в полном боевом. Барьерчики, ограждавшие раньше спецстоянки, сиротливо жались к стенам зданий. Ну да, слуги народа свалили из города первыми, вспомнив, видимо, о важнейших делах где-нибудь в глуши. С теми самыми мигалками. С прихлебателями. С семьями и шлюхами. Улочка, по которой раньше было просто не пробраться из-за лакированных люксовых «Тигров» и «бумеров», сразу стала шире как бы не втрое. Гони — не хочу. Она хотела и гнала. Просвистела мимо гайца на честных девяноста, под желтый — тот не отреагировал. Глянула на него в зеркало заднего вида, чисто для интереса. Стоял, ржал вместе с зелеными — бодрился, что ли?

Скрипнула покрышками, миллиметрически воткнулась рядом с обшарпанным «Логаном». Хлопнула дверцей — ярко-алый, в тон имени, «фордик» весело мигнул, довольный стремительным рывком по нежданному простору, — и взлетела по ступенькам в кафешку.

Он ее уже ждал — сидел в дальнем углу, щегольская фуражка расположилась на столике, занимая как бы не половину.

Фуражка?!

Он поднялся — н-да, форма действительно мужикам идет. Некоторым.

— Не сказать, что я без ума от душек-военных, но вы, господин гусар, приятное исключение.

В руках Виктора материализовался букет, оч-чень ничего себе размерчиком. Притом довольно мило составленный. Ну да, пресс-секретарь. Их, наверное, учат? Или нет?

— Ах, сударыня, вы мне безбожно льстите. Что прикажете заказать? Кофе?

— О, сударь, только не кофе. — Девчонка-официантка уже подлетела, ела Виктора глазами. Стерва такая. — Милочка! — Ага, эк ее передернуло. И правильно. Нефиг на чужих мужиков стойку делать. — Мне, пожалуйста, холодный белый чай с фруктами. И пару шариков мороженого.

Соображал он действительно быстро. Она еще заканчивала говорить, а он уже просканировал взглядом торчащую на столе рядом с «аэродромом» ширмочку меню. И заказал тоже чай — черный, без изысков. Хотя в Королеве, помнится, пил как раз кофе. Если, конечно, эту бурду так можно называть.