Айзек Азимов - СООБЩЕСТВО НА КРАЮ

— Но вы говорите, что наш компьютер не сделал ошибки.

— Это он так говорит. Я дал ему указание сверить «то, что есть» с «тем, что.требовалось», и он ответил, что координаты идентичны в пределах точности измерений. Тогда я подумал: а что, если он лжет?

До этого момента Пелорат держал в руке принтер. Он положил принтер и потрясенно сказал:

— Вы шутите? Компьютер не может лгать. Разве только вы хотите сказать, что он вышел из строя.

— Нет. Космос! Этого я не думал. Я думал, что он лжет. Этот компьютер настолько совершенный, что я думал о нем как о человеке или даже сверхчеловеке. Достаточно человечном, чтобы, иметь гордость и, может быть, лгать. Я дал ему задание проложить курс через гиперпространство к точке вблизи планеты Сейшелы, столицы Сейшельского Союза. Он проложил. Он нанес на карту курс в двадцать девять шагов. Это невероятное нахальство.

— Почему нахальство?

— Ошибка в первом Прыжке делает второй Прыжок менее точным, его ошибка в свою очередь увеличивается при третьем Прыжке, из-за чего четвертый становится еще менее надежным и так далее. Разве можно вычислить сразу двадцать девять Прыжков? Двадцать девятый может вообще попасть куда угодно. Поэтому я дал указание выполнить только первый Прыжок, а затем проверить ошибку.

— Разумная осторожность, — одобрил Пелорат, — вы поступили правильно.

— Да, но после первого шага не обиделся ли компьютер на то, что я не доверяю ему? Может быть, он сообщил мне, что ошибки нет, защищая свою гордость? Может быть, он не в силах признать свое несовершенство? И если это так, то у нас компьютера все равно что нет.

— Что же нам тогда делать, Голан?

— Я уже все сделал, потеряв на этом день. Я определил положение нескольких соседних звезд примитивными средствами: наблюдением в телескоп, фотографированием и ручными измерениями. Потом сравнил эти результаты с ожидаемым положением этих звезд. Эта работа заняла целый день и совершенно меня вымотала.

— И что у вас получилось?

— Я нашел две грубые ошибки, повторил вычисления и выяснил, что это были ошибки в моих расчетах. Я их исправил и прогнал вычисления через компьютер, чтобы узнать, придет ли он к тем же результатам, что и я. И если не считать того, что он выдал результаты с несколькими дополнительными десятичными знаками, он получил те же цифры, что и я. Все это показывает, что при Прыжке компьютер не сделал ошибок. Этот компьютер может быть самонадеянным Муловым сыном, но он имеет право задирать нос.

Пелорат облегченно вздохнул.

— Значит все в порядке?

— В полном! Так что я собираюсь позволить ему совершить остальные двадцать восемь Прыжков.

— Все сразу? Но…

— Не волнуйтесь, не сразу. Я пока еще не стал лихачом. Он будет делать их один за другим и проверять окружающее после каждого Прыжка. И если мы окажемся там, где ожидалось, в приемлемых пределах, он сможет сделать следующий шаг. Если он установит ошибку — а я, поверьте, задал строгие пределы — ему придется остановиться и пересчитать оставшиеся шаги.

— Когда же вы собираетесь это сделать?

— Как когда? Сейчас… Послушайте, вы работаете над индексированием вашей библиотеки?

— Я собирался сделать это давно, Голан, но все время были другие дела, и я…

— Да я и не возражаю. Вы займитесь индексированием, не беспокойтесь ни о чем. А я позабочусь об остальном.

Пелорат покачал головой.

— Не говорите глупостей. Я не смогу ничем заниматься, пока мы не закончим Прыжки. Я просто окаменел от страха.

— Значит, не надо было вам говорить. Но я должен был сказать кому-то, а кроме вас некому. Я хочу откровенно объяснить вам. Вероятность того, что при выходе из гиперпространства мы окажемся точно в том месте, которое занимает быстро летящий метеорит или черная мини-дыра, ничтожна.

В конце концов, Янов, вы можете сидеть дома со своими материалами или лежать в постели, а метеорит может прорваться сквозь атмосферу Терминуса, проломить крышу и ударить вас по голове. Шансы этого ничтожны, но они больше, чем шанс столкнуться при выходе из Прыжка с метеоритом или попасть в середину звезды. Я никогда не слышал о подобных случаях.

— Зачем же вы все это мне рассказываете, Голан?

Тревиц помолчал, кивнул в раздумье головой и сказал:

— Не знаю… Впрочем, знаю. Я думал, что как бы ни мала была вероятность катастрофы, если достаточно много людей совершают Прыжки достаточно много раз, то в конце концов катастрофа может случиться. Как бы ни был я уверен, внутри меня есть голосок, который грызет меня, который говорит: "Может быть, на этот раз". Из-за этого я чувствую вину… Наверно, дело в этом… Янов, если что-нибудь случится, простите меня.

— Но, Голан, дорогой друг, если что-нибудь случится, мы оба мгновенно умрем. Я не успею простить вас, а вы не успеете узнать об этом.

— Это я понимаю, поэтому простите меня сейчас, хорошо?

Пелорат улыбнулся.

— Не знаю почему, меня этот разговор подбодрил. В нем есть что-то юмористическое. Существует масса мифов о разных формах загробной жизни. Так вот если это верно с такой же вероятностью, как угодить в черную мини-дыру, и если мы оба попадем в одно и то же место, тогда я засвидетельствую, что вы делали все возможное и неповинны в моей смерти.

— Благодарю вас. Мне стало легче. Я иду на риск по своей воле но мне неприятна мысль, что вы рискуете из-за меня.

Пелорат взял Тревица за руку и крепко сжал ее.

— Знаете, Голан, мы знакомы меньше недели, может быть, я сужу поспешно, но я думаю, что вы прекрасный парень… А теперь давайте кончать с этим делом.

— Решено! Мне надо только нажать на этот маленький контакт. Компьютер уже получил все инструкции, он ждет только команды "Старт!"… Может быть, вы хотите…

— Ни за что! Это ваше! Ваш компьютер.

— Ладно. Ответственность тоже моя. Как видите, я все еще пытаюсь от нее уклониться. Следите за экраном!

Абсолютно твердой рукой и с легкой улыбкой Тревиц замкнул контакт.

Небольшая пауза — и звездное поле изменилось, и еще раз, и еще раз. На обзорном экране оно становилось все гуще, а звезды все ярче.

Пелорат, затаив дыхание, считал. На "пятнадцати" произошла остановка, как будто заело аппарат, переключавший слайды. Пелорат прошептал, словно опасаясь, что громкий голос может окончательно все сломать:

— Что случилось? Обнаружилась неисправность?

Тревиц пожал плечами.

— Я думаю, он пересчитывает. Какой-нибудь объект в космосе добавил заметную выпуклость к общей форме суммарного гравитационного поля. Что-нибудь, не принятое в расчет, не нанесенная на карту карликовая звезда или бродячая планета.