Борис Иванов - Агент Тартара

Сим также аннулируется приложение к контракту, переданное мною вам в запечатанном конверте. Вы правильно поступите, если предадите его огню, не вскрывая. Это больше в ваших интересах, чем в моих.

Документ был украшен датой текущего дня, но не был юридически заверен. Это оставляло за агентом некоторую свободу рук.

Ким вытряхнул из конверта и вправду вложенный в него чек и некоторое время любовался довольно круглой суммой, изображенной на нем. Потом спрятал его в бумажник и взялся за компьютер.

Как только он прикоснулся к клавиатуре, экран дисплея ожил и по нему сквозь мультипликационные джунгли каменноугольного периода побрели разных пород динозавры периода несколько более позднего. Ким поморщился — совсем недавно ему пришлось видеть подобную заставочку в информационном сообщении на сайте «Осторожно — Вирусы».

Через минуту он убедился, что оказался прав: в компьютере Гильде буйствовал «Дино» — непреодоленный еще «компьютерной медициной» вирус, вычищающий напрочь содержимое сколь угодно хорошо защищенной памяти почти всех типов компьютеров, имеющих хождение на рынках Обитаемого Космоса. Комп, арендованный Клаусом Гильде, не представлял теперь ни малейшего интереса для всех тех, кто мог заинтересоваться его, Гильде, дальнейшей судьбой.

«Не мог он просто очистить блок памяти, — недоуменно подумал Ким. — Видно знал, что после простой очистки специалистам удается иногда вытягивать кое-что с „виртуальных дисков“. А „Дино“ работает без осечек».

Впрочем, горевать о бездне потерянной информации не приходилось — Ким уже убедился, что разобраться в том, что прокачивал Гильде через свой комп, просто невозможно. Если, конечно, не поможет гениальное озарение, на что рассчитывать Ким не привык. Гораздо важнее было хотя бы предположить, куда мог унести Клауса Гильде овладевший им Демон. Хоть какой-то свет на это могло пролить то самое запечатанное приложение к контракту, спалить которое настоятельно рекомендовал пропавший клиент.

Ким потратил еще около часа на тщательный обыск номера 510, включая невычищенный мусорный бачок и пространства, в которые мог бы завалиться хоть клочок бумаги. Ничего путного ему обнаружить не удалось. Разве что следы пепла в раковине. Неудивительно — если человек вычистил память своего компа, то уж бумаги, если таковые у него имелись, сжечь он был просто обязан.

Вторым важным, но вполне банальным обстоятельством было отсутствие дорожного багажа Гильде. Но ведь написал же человек, что убывает надолго, — удивляться было нечему... Еще немного головной боли добавлял дорогой нейротерминал, происхождение которого (куплен Гильде? Взят им в аренду?) было неясно. Что, вообще, он будет делать в пути с этой штукой, стоящей столько, сколько престижный, по индивидуальному заказу сработанный кар? Впрочем, скорее всего, нейротерминал Клаус сдал на хранение в абонентский ящик ближайшего отделения «Федерального резервного» или другого подходящего для проклятой штуковины банка. Или просто вернул хозяину. Не стоило ломать голову еще и над этим.

Номер 510 Ким запер и не стал тревожить администрацию отеля лишними вопросами, кроме двух-трех — он задал их шустрому пареньку, возившемуся с настройкой коридорного киберуборщика. Паренька интересовал не только капризный агрегат, но и дела жильцов гостиницы. За небольшую мзду он заверил агента, что никто не заходил этим вечером за жильцом 510-го номера. Тот вернулся из города один и один же покинул гостиницу. Да, с чемоданом. И с сумкой, кажется...

Лорд Иерихонский без особого восторга воспринял нарушение своего ночного уединения. Он сурово отчитал Кима, посмевшего за полночь возвратиться в офис «Кима» и нахально усесться за свой рабочий стол с явным намерением снова заняться делами.

Мрачно глядя на неистово богохульствующую птицу. Ким отпер стальной ящик, содержащий «Приложение к контракту». Положил его на стол перед собой. Рядом поместил письмо Клауса о расторжении этого самого контракта и призадумался. Демон любопытства, владевший им, нашептывал, что раздумывать тут, собственно, не о чем: Клаус Гильде был бы полным идиотом, если бы полагал, что нанятый им агент так вот легко откажется от столь хорошо оплаченного дела. Еще глупее было бы полагать, что Ким, словно исправный бойскаут, выполнит дикую просьбу клиента и сожжет составленный тем документ, даже не заглянув в него.

Правда, воспоминания об отличных оценках по «принципам служебной этики» больно кольнули его, когда он, с хрустом взломав сургуч печати, вытащил на свет божий листок синеватой бумаги с несколькими строчками принтерной печати, завитушками подписей и красной печатью юрисконсульта.

«Я, Клаус Гильде, удостоверение личности номер...» — прочитал Ким.

Кроме номера удостоверения личности в документе была указана еще масса признаков, имеющих целью удостоверить личность вышеупомянутого Гильде. И только потом шел текст довольно удивительный.

«...сим подтверждаю, что предоставляю Киму Яснову, директору агентства независимых частных расследований „Ким“, право впредь считать недействительными все мои распоряжения в отношении прекращения действия контракта, заключенного мною с вышеназванным агентством, в том случае, если он будет находить эти распоряжения отданными мною под принуждением или в результате нарушения умственной деятельности. В случае моего обращения в суд соответствующие обстоятельства подлежат проверке экспертной комиссией. Впредь до решения суда господин Яснов может продолжать действовать так, как если бы упомянутый контракт оставался в силе».

Следовали дата, подписи самого Клауса и какого-то плохо знакомого Киму юриста. А также печать и гербовые марки.

Ким потер лоб, пытаясь понять, кто из юрисконсультов Канамаги мог оказаться таким идиотом, что заверил этот страннейший документ. Некоторое время он рассматривал обе подписанные Гильде бумаги — письмо и подтверждение своего права не подчиняться клиенту, держа одну в правой руке, а другую — в левой, словно определяя, которая же из них перевесит другую. Потом махнул рукой и кинул обе в сейф.

— Полный маразм, — констатировал он, поглядев на часы.

— Мар-р-разм!!! — подтвердил Джерико.

Ким достал из стенного шкафа походную раскладушку и начал укладываться спать прямо в офисе. Поздно было добираться домой — до встречи с доком Кобольдом оставалось четыре часа.

Он уже почти канул в темную воду сна. Почти ушел по зыбким тропинкам тревожных сновидений. И тут его окликнул знакомый голос дока Кобольда: