Брайан Олдисс - Сверхдержава

Паулюс объяснил: ему, к несчастью, не повезло в этом плане. Так и не смог донести свои мысли и выразить чувства. Евросоюз основан на экономической базе, подготовленной понимающими суть дела бизнесменами. А Европейское объединение угля и стали было образовано ещё в 1951 году XX века. Новые идеи подхватили идеалисты и политики во всех Европейских штатах — Германии, Франции, Бельгии, Голландии, Люксембурге, Италии и прочих. При этом сверх-националистские настроения только усугубились. Народ помнил о жутких кровопролитных боях, которые велись в Европе на протяжении веков, надеясь, что образование Союза положит конец этой традиционной резне. Больше нации не станут противостоять друг другу в войне. Иначе не избежать погромов и преследований. И их идеи были успешно претворены в жизнь, и надежды оправдались.

— Теперь же наши ксенофобские настроения направлены против людей за пределами ЕС, и эти действия вернутся к нам бумерангом, — поведал Паулюс супруге.

— Но от арабов ничего хорошего ждать не приходится! Боюсь я их. Они чужаки для нас, согласись, — возразила та.

— Лишь потому, что мы их не знаем.

— Папочка, ну прекрати! — рассмеялась Ребекка в своём углу.

Она как раз отложила работу и смотрела очередной выпуск «Истории науки Востока» на канале «Би-би-си».

— Не следует ненавидеть наших врагов… И не враги они нам, — ответил Паулюс жене и дочери. — Знаете о предпочтениях Педро Суто? Сам их увидел и почувствовал. Людей-то он не любит! Ещё студентом был весьма неприветлив. Но я видел, с какой любовью он смотрит на эти удивительные самолёты, ждущие своего часа у ангара. В самом деле, они выглядят устрашающе. Совершенство технологий! Он явно хотел увидеть ужасных птиц в полёте и почувствовать себя их частью.

Рут грустно улыбнулась:

— Не преувеличиваешь ли ты?

— Не сказал бы. Если честно, и сам бы не отказался стать единым целым с одним из этих самолётов на время полёта. Но Педро уже как часть механизма. Когда я попал в его штаб, там хватало людей, ведущих себя как машины.

Ребекка подошла поближе, чтобы лучше расслышать. Страницы вёрстки рассыпались по полу.

— Пап, а наш Алекс? Зачем ему Юпитер? Зачем подвергать себя опасности? Может, ему тоже хочется быть частью машины?

— К счастью, он не в бомбардировщике, Бекки, — ответила Рут за мужа.

— Да и нет смысла бомбить Юпитер. Мы даже не знаем, обитаем ли он.

Ребекка, хихикнув, заметила, что нападение и на юпитерцев, и на тайборийцев — в любом случае «действие на расстоянии», как говорит отец.

— Именно, — согласился Паулюс. — Это всего лишь часть мегамашины, которая управляет всеми нами. Культ обезличивания. Как говорили ещё в Египте в доисторические времена, «писец всевластен, он хранитель кисти Владыки Мира, владыка законов». Без записей и учёта никто не смог бы соорудить столь гигантские пирамиды.

— Но мы научились возводить небоскрёбы.

— Эти здания высоки, как и уровень манёвренности бомбардировщиков SS-20. Магическая игра слов. Их стремительность, невидимость, бесшумность, способность сканировать объекты и непревзойдённость способны сплотить граждан ЕС.

— То же, что прикрыть наготу фиговым листком, — сказала Рут.

— Возможно. Но всё равно раз за разом приходится залатывать дыры: «Безумцы» — яркое тому подтверждение. Невозможно создать совершенное государство. Мы видим: чем экспрессивней нападки на Тайбару — тем сильнее общественный резонанс.

Ребекку не столько взволновали слова отца, сколько язык жестов: сжатые кулаки, выступившие скулы.

— Пап, ты только не ходи на уличные митинги, ладно?

Паулюс рассмеялся:

— Ну уж нет, я ведь не человек дела. Потому потерпел фиаско от Суто. Предпочту в безопасности сидеть за компьютером и разрабатывать новые математические модели, которые уменьшат языковую экспрессию и, надеюсь, вылечат, как говорится в последнем воззвании «Безумцев», «мысленый астигматизм».

Паулюс вышел из дома и прошёл сквозь густую листву зимнего сада, устроенного ещё в XX веке, намереваясь покормить длиннохвостых попугаев. Птицы летали и щебетали в клетках на открытом воздухе.

Стены, со всех сторон огораживающие участок, препятствовали проникновению солнечного света. Андроид Стромайеров по имени Альфи неподвижно стоял под ракитовым кустом. В доме для него не хватало места, да и Рут не нравился его устрашающий вид. Здесь же, возле старого дерева, робот даже украшал сад. Когда Паулюс проходил мимо, «украшение» пожелало ему доброго вечера.

Ребекка присоединилась к нему. Они разбросали птичий корм, печенье и замерли в ожидании. Дочь положила руку Паулюсу на талию. Птицы, до того прятавшиеся в кустах, взлетели и примостились прямо у ног Стромайеров. Большие чёрные дрозды отгоняли воробьёв и зеленушек, клюющих поодаль.

— Ну и заразы же эти птицы! Жадные, эгоистичные! Никакого чувства справедливости! — воскликнула Ребекка.

— Вот такой была жизнь в юрский период. Если, конечно, эти жалкие твари действительно потомки динозавров.

— Возможно, птицы мечтают стать размером с дом, чтобы расправиться с живностью поменьше.

Пара стояла, наслаждаясь птичьими песнями.

Паулюсу было вовсе не до птиц: он рассматривал новые кротовые норы.

— Ненавижу кротов. От них одни неприятности.

— Но не для своих сородичей, — хихикнула Ребекка. — Читала, что в половом плане они настоящие звери.

— Совсем не романтично заниматься этим под землёй с полным земли ртом.

Они зашли обратно в дом и заметили блуждающего Мойшу Стромайера в старомодной полосатой фланелевой рубашке и поношенных вельветовых брюках. Паулюс и Рут забрали старика к себе два года назад, после того как жена его умерла. Теперь он жил в перестроенной мансарде на самом верху.

— Ищу кое-что, — процедил Мойша сквозь зубы и застыл на месте.

Паулюс предложил помощь, однако тот ответил, что у него, похоже, склероз, потому что он не помнит, что потерял.

В конце концов он обернулся и одарил их благодушной улыбкой.

— Дед, собираешься в синагогу? — спросила Ребекка.

— И даже не думаю об этом. В последнее время предпочитаю сидеть дома.

— Но я всегда могу отвезти тебя.

— Ты очень добра, Дорис.

— Меня зовут Бекки.

— Какой же я бестолковый! Бекки, конечно. Видимо, совсем спятил.

Он неуверенно прошёлся по комнате.

Паулюс молчал. Отец всегда так себя вёл, когда волновался. Ребекка же беспокоилась за него: сейчас она помогала деду сесть на стул. Мойша вдруг расстегнул брюки, вытащил член, взял его в правую руку и стал рассеяно его рассматривать. Затем потряс и засунул обратно.