Айзек Азимов - Лаки Старр и большое солнце Меркурия

С другой стороны, не мог же он так и стоять, с дулом, направленным на человека.

Был бы тут Лаки, он бы что-нибудь придумал.

И тут словно телепатическая искра вспыхнула в вакууме между двумя мужчинами. Уртейл внезапно спросил:

— Кстати, а где Старр?

— Не твое дело, — ответил Бигмэн. Затем он спросил с внезапным убеждением: — Ты ведь преследовал нас? — и слегка тряхнул бластером, словно побуждая Уртейла говорить.

В свете лампы Бигмэна лицо, почти невидимое за окошком шлема, слегка наклонилось, словно следя за бластером. Уртейл сказал:

— А если да?

Снова наступила пауза.

— Ты шел по боковому переходу. Ты хотел выйти у нас за спиной.

— Я сказал — а что если да? — голос Уртейла звучал почти лениво, словно его владелец совершенно расслабился, и для него было наслаждением видеть направленное на него дуло бластера. Уртейл продолжал: — Где же твой друг? Где-нибудь поблизости?

— Я знаю, где он. Можешь не беспокоиться.

— А я хочу беспокоиться. Позови его. Твой приемник настроен на местную передачу, иначе я не слышал бы тебя так хорошо… Ты не возражаешь, если я открою свой кран с водой? Пить хочется, — его рука медленно двинулась.

— Осторожно, — сказал Бигмэн.

— Всего глоточек.

Бигмэн напряженно следил за ним. Он не думал, что с помощью пульта управления на груди можно пустить в ход какое-нибудь оружие, но можно внезапно усилить свет, так что он станет ослепляющим, или… или… ну, что угодно.

Но пальцы Уртейла закончили свое дело, а Бигмэн все еще стоял в нерешительности, и слышен был только звук глотка.

— Напугать тебя? — спокойно спросил Уртейл.

Бигмэн не нашел, что ответить.

Голос Уртейла стал резким.

— Ну-ка, позови его. Позови Старра!

Повинуясь приказному тону, рука Бигмэна шевельнулась и застыла.

Уртейл рассмеялся.

— Ты почти сменил настройку, да? Тебе нужна передача на расстояние. Здесь его нет, ведь правда?

— Ничего подобного, — вскричал Бигмэн. Он горел от возмущения. Огромный желчный Уртейл был умен. Вот он стоит, мишень для бластера, и все же это сражение выигрывает он, потому что чувствует себя хозяином ситуации, в то время как положение Бигмэна, который не мог ни выстрелить, ни опустить бластер, ни уйти, ни остаться, было просто несостоятельно.

В голову пришла дикая мысль: а почему бы не выстрелить?

Но он знал, что не сделает этого. Он ничем не сможет объяснить эту смерть. И даже если бы ему это удалось, насильственная смерть представителя сенатора Свенсона принесла бы огромный вред Совету Науки. И Лаки тоже!

Был бы Лаки здесь…

В какой-то степени оттого, что он этого очень хотел, сердце его подпрыгнуло, когда Уртейл слегка приподнял свою лампу и осветил коридор, пробормотав при этом:

— Нет, все-таки я ошибся, а ты прав. Вот он идет.

Бигмэн рванулся:

— Лаки…

Будь он спокоен, как всегда, он бы дождался, пока Лаки подойдет и опустит руку ему на плечо, Но Бигмэн отнюдь не был спокоен. Положение его было невозможно, его переполняло желание найти какой-нибудь выход.

Он успел только один раз выкрикнуть «Лаки» и налетел на тело, которое было вдвое массивнее, чем его собственное.

Еще несколько секунд он продолжал цепляться за свой бластер, но рука другого человека крепко держала его руку, сильные пальцы разжимали и выламывали его пальцы. Бигмэн запыхался, голова кружилась от внезапного нападения, и бластер выпал из его рук.

Он упал, а когда попытался встать, увидел башней возвышающегося над ним Уртейла, дуло его собственного бластера было направлено теперь на него.

— У меня есть свой, — мрачно сказал Уртейл, — но я подумал, что, пожалуй, возьму твой. Не двигайся. Оставайся на четвереньках. Вот так.

В эту минуту Бигмэн ненавидел себя, как никогда. Позволить так глупо провести себя! Он почти заслуживал смерти. Он скорей умрет, чем снова встретит Лаки и признается ему:

— Он посмотрел в тоннель за моей спиной и сказал, что ты идешь, поэтому я обернулся.

Он проговорил придушенным голосом:

— Стреляй, если можешь. Стреляй, а потом Лаки все равно выследит тебя и уж позаботится, чтобы ты провел остаток своей жизни прикованным к самому маленькому и холодному астероиду, который когда-нибудь использовали в качестве тюрьмы.

— Лаки так сделает? Где же он?

— Поищи.

— Я найду его, потому что ты мне скажешь, где он. А прежде всего ты мне скажешь, зачем он спустился в шахту. Что он здесь делает?

— Ищет сирианцев. Ты слышал, что он говорил.

— Ищет газ от комет, — прорычал Уртейл. — Этот старый дурак Певераль может сколько угодно говорить о них, но твой-то друг ему не поверил ни на минуту. Не поверил бы, даже если бы у него были мозги, как у тебя. Он пришел сюда за другим. Говори, зачем.

— Еще чего!

— Говори, спасай свою шкуру!

— Недостаточная причина для меня, — возразил Бигмэн, вставая на ноги и делая шаг вперед.

Уртейл отступил и прислонился к стене.

— Еще одно движение, и я с удовольствием взорву тебя. Мне не очень-то важно, что ты скажешь. Конечно, это сэкономило бы время, но не слишком. Провести с тобой больше пяти минут — непозволительная потеря времени. А теперь послушай, что я тебе скажу. Может быть, ты зарубишь себе на носу, что ни ты, ни твой герой в жестяных латах, Старр, никого не обманете. Ни один из вас не способен ни на что большее, чем фокусы с активированными ножами, которые вы проделываете с безоружным человеком.

Бигмэн мрачно подумал: «Вот что задело этого негодяя. Я выставил его болваном перед всеми, и теперь он хочет, чтоб я перед ним ползал».

— Если ты все время собираешься болтать, — лениво сказал Бигмэн, постаравшись вложить в свой голос как можно больше презрения, — то уж лучше давай стреляй. Лучше пусть меня разорвет на куски, чем я умру от твоего бесконечного трепа.

— Потише, малыш, потише. Во-первых, сенатор Свенсон метит в Совет Науки. Ты лишь самая маленькая частичка этой цели, а твой друг Старр — всего лишь еще одна частичка, не намного больше. Стрелять в эту цель буду я. Мы поставим этот Совет на место. Люди на Земле знают, что он отравлен коррупцией, что его сотрудники зря переводят деньги налогоплательщиков и набивают собственные карманы…

— Все это наглая ложь, — взорвался Бигмэн.

— Это решит народ. Мы объясним людям, как их обманывает Совет, и посмотрим, что они скажут.

— Только попробуйте! Иди и попробуй!

— Именно это мы и собираемся сделать. И это нам удастся. И вот наш экспонат номер один: вы двое в шахте. Я знаю, для чего вы здесь. Сирианцы! Ха! Старр или специально подстроил, чтобы Певераль рассказал эту историю, или просто умело этим воспользовался. Я скажу тебе, чем вы тут занимаетесь. Вы хотите устроить сирианский лагерь и потом его всем показывать.