Токацин - Синтез

Энрике открыл рот, но ничего не сказал — только выдохнул и снова сплюнул на камни.

— Теск…

Когда небо над защитным куполом начало менять цвет, на площади оставалось ещё много обломков древнего строения, но Энрике буркнул: «Идём». По пути к тюрьме их обогнал последний, наполовину нагруженный глайдер. В пустых контейнерах, держась за борта, сидели и стояли аборигены.

Закрыв за собой дверь, Энрике сдёрнул респиратор и вытер лицо. Гедимин не чувствовал перегрева — разве что лодыжка под повязкой заметно нагрелась, и ступать на ногу стало ещё труднее.

Райан Аранда сидел за столом, заполняя документы, но, увидев Энрике, поднялся.

— Как всё прошло? — спросил он, пристально глядя на Гедимина.

— Тихо, — отозвался охранник. — Никаких инцидентов.

— Приятно слышать, — кивнул Райан, обходя пленника по кругу.

Гедимину давно хотелось откашляться, и сейчас он исполнил своё желание и сплюнул в урну. Слюна была бурой от пыли.

— Столько брехни, и вся оказалась правдой, — пробормотал главный тюремщик и крикнул:

— Стать смирно, руки за голову!

Подойдя к поднявшему руки Гедимину, он извлёк из его карманов несколько острых прочных обломков фрила и металлический пруток.

— Энрике, ты куда смотрел? — сложив всё найденное на стол, он повернулся к охраннику.

— Я… сэр, он ничего не подбирал! Не мог же я не заметить… — выпалил тот.

— В камеру его, — буркнул Райан.

Гедимин улёгся на матрас. Большой усталости он не чувствовал, но ему было досадно, и не столько из-за отобранных обломков — можно было догадаться, что неглупые «макаки» вывернут ему карманы — сколько из-за ошейника. «Вот о чём предупреждал Саргон,» — угрюмо думал eateske, ощупывая металлический обруч. «Трудно доказать превосходство на неисправном истребителе. Зато легко попасть в рабство.»

— Как он в работе? — донеслось из «кабинета» Райана.

— Как бульдозер, — ответил Энрике. — Тысячефунтовые глыбы поднимает, не запыхавшись. При мне вёл себя тихо.

— Впишу его в график, — сказал Райан. — Поел? Бери контейнеры и иди.

Энрике появился в коридоре, щелчком отключил «сивертсен» и просунул под решётку два запечатанных контейнера. Следом он протолкнул ложку длиной с собственное предплечье и шириной с ладонь. Гедимин удивлённо мигнул, повертел её в пальцах — она была подходящего размера.

— Чего смотришь? Я обещал, — буркнул охранник. — Твой черпак.

Гедимин думал, что его вечером погонят работать, но этого не случилось. Уже прошла ночь (чуть менее скучно, чем предыдущая, — когда не удавалось отключиться, тридцать пятый думал о древнем здании, мысленно собирая его по частям и гадая о его назначении), за окном посветлело. Энрике ушёл, его на посту сменил Хосе, ещё более понурый, чем в день авианалёта. Иногда он порывался что-то забормотать, но косился на «спящего» пленника, морщился и замолкал. Когда за окном окончательно рассвело, он вышел. Его возвращение Гедимин пропустил; он открыл глаза, когда услышал щелчок отключаемого «сивертсена». Хосе пропихивал под решёткой два запечатанных контейнера и большую ложку.

«Что, уже вечер?» — удивлённо мигнул Гедимин.

— Быстро ешь, Джед. Через четверть часа шериф ждёт нас, — хмуро сказал охранник.

«По крайней мере, они кормят рабов,» — хмыкнул про себя eateske. Посмотрев на вязкую бесцветную массу, он покосился на свою руку — она пока слизью не растекалась. «Четвёртый день. Интересно, что я почувствую, когда процесс пойдёт.»

Двадцать минут спустя они шли по пыльной улице. Ветер со вчерашнего дня усилился, заметно потеплело. Гедимин нашёл взглядом разрыв в защитном куполе — он уменьшился вдвое, но закрыть его полностью не удалось. Хосе косился на небо, на соседние здания, хмурился и поминутно совал руку в карман. Вторая крепко держалась за бластер.

— Святая Дева! — вскрикнул Хосе, когда между ними и перекрёстком не осталось зданий, и развалины стали видны как на ладони. Большую их часть уже разобрали; весь фрил, пригодный на переплавку, увезли. На месте жилых кварталов остался пустырь с крышками люков, и на его краю глайдер разгружал вереницу контейнеров. Четверо горожан в экзоскелетах раскладывали привезённое по площадке — один громоздкий предмет к каждому люку. Часть обломков древнего здания, скрывающую под собой тела, тоже убрали. На бывшем полу ещё темнели пятна крови, но трупов уже не было.

— Пречистая, — вполголоса поправил Гедимин. Хосе скрипнул зубами.

— Заткнись, теск. Лучше заткнись по-хорошему.

Он отвёл Гедимина к горе обломков, подождал, пока глайдер поставит пустые контейнеры неподалёку, и подошёл к кабине. Тридцать пятый не вслушивался в их разговор — даже старое, по-дикарски построенное здание было интереснее. Хосе вскоре вернулся, сел на камень и закурил. Проходящий мимо Гедимин уловил знакомый запах горелой органики.

— Опять лечебные смеси? — тихо спросил он. Хосе вздрогнул.

— Отвали, теск. Работай, — вяло отмахнулся он.

Сзади послышался тихий щелчок. Абориген, помахивая бластером, выглянул из-за развалин.

— Всё в порядке, Хосе? Если что, кричи.

Гедимин огляделся — ещё пятеро болтались по пустырю, лениво собирая осколки фрила и разглядывая брошенную утварь, и у двоих из них были бластеры. «Успею или нет?» — тридцать пятый прикинул расстояние между «макаками», Хосе и четвёркой в экзоскелетах. «С повреждённой ногой — нет.»

Глайдер, волоча за собой переполненные контейнеры, выбирался с площади и отчаянно гудел — выезд перегородил другой транспорт, не успевший улететь. Он встал как-то наискосок, перекрыв почти всю дорогу, и глайдер с грузом камней пытался втиснуться в оставшийся просвет. Понаблюдав за ними ещё секунду, Гедимин повернулся к груде обломков. Там, где из-под каменной крошки выступил пол, были видны знакомые красновато-бурые потёки, и мухи уже слетались к ним. Сверху лежал кусок алебастровой скульптуры — чья-то длинноволосая голова. Рядом, приглушённо переговариваясь, уже стояли двое в экзоскелетах, осторожно раскапывали обломки; третий, без брони, дежурил неподалёку со свёртком пакетов наготове и усиленно смотрел в другую сторону. «Местный похоронный обряд,» — сузил глаза Гедимин. «Пока они там, мне не подойти.»

Он повернулся к Хосе. Тот, докурив «смесь», перебрался с камня на обочину и стоял там неподвижно. Его взгляд расплывался, и Гедимин не мог понять, куда он смотрит.

— Эй, Хосе, — негромко окликнул тридцать пятый и протянул к нему руку. — Давай сюда ключ.

Взгляд «макаки» сфокусировался мгновенно, а в следующую секунду Гедимин обнаружил в её руке бластер, нацеленный ему в грудь.