Роберт Джордан - Память огня

Эгвейн посмотрела в сторону лагеря Ранда. Тем не менее никаких признаков Дракона.

— Ну, — сказала она, подталкивая Грохот в движение к Мурандийским силам. Гавин последовал рядом с ней, и Чубейн определил двадцать солдат в качестве охранны.

Роэдран был тучным человеком, облаченным в красное и золотое; она могла фактически слышать, как при каждом шаге постанывает его лошадь. Его редеющие волосы были по большей части белыми, нежели черными, и он смотрел на нее с неожиданно проницательным выражением. Король Муранди был немногим более, чем правителем одного города, Лугарда, но её отчеты показывали, что этот человек прилагал немалые усилия для расширения своего правления. Дать ему несколько лет и он сможет действительно назвать всё королевство своим.

Роэдрен поднял мясистую руку, останавливая свою процессию. Она обуздала свою лошадь и ждала его, чтобы он приблизился к ней, как было принято. Он этого не сделал.

Гавин проворчал проклятие. Эгвейн позволила улыбке растянуть края её губ. Стражи могут быть полезны, хотя бы, чтобы выражать то, что она не может себе позволить. В конце концов, она направила свою лошадь вперёд.

— Так, — Роэдрен её оглядел, — Вы — новая Амерлин. Андорка.

— У Амерлин нет национальности, — прохладно ответила Эгвейн, — Мне любопытно видеть вас здесь, Роэдрен. Когда Дракон пригласил вас?

— Он не сделал этого, — король махнул для виночерпия, чтобы ему принесли немного вина, — Я подумал, что это хорошее время для Муранди, чтобы не остаться в стороне от главных событий.

— И через чьи Врата вы прибыли сюда? Конечно, вы не пересекали Андор, чтобы оказаться тут?

Роэдрен колебался.

— Вы пришли с юга, — продолжила Эгвейн, при этом изучая его, — Андор. Илейн послала за вами?

— Она не посылала за мной, — огрызнулся Роэдран, — Проклятая Королева обещала мне, что если я поддержу ее, то она в качестве ответной любезности объявит о признании неприкосновенности мурандийских границ, — он колебался, — Кроме того, мне было любопытно посмотреть на этого Лжедракона. Все в мире, кажется, из-за него распрощались со здравым рассудком.

— Вы ведь знаете, для чего эта встреча, верно? — спросила Эгвейн.

Он взмахнул рукой.

— Отговорить этого человека от его путей завоевания или что-то вроде этого.

— Очень хорошо, — Эгвейн наклонилась вперед, — Я слышала, что ваше правление по объединению удачно и что у Лугарда есть реальная власть в Муранди на этот раз.

— Да, — ответил Роэдрен, выпрямляясь, — Это правда.

Эгвейн наклонилась вперед ещё дальше:

— Добро пожаловать, — тихо сказала она и улыбнулась. Эгвейн повернула Грохота и повела свою свиту прочь.

— Эгвейн, — позвал её мягко Гавин, ведя рысью свою лошадь рядом, — Ты действительно готова сделать это?

— Он выглядит обеспокоенным?

Гавин обернулся через плечо:

— Очень.

— Превосходно.

Гавин продолжил ехать так лишь мгновение, затем вырвалась глубокая улыбка.

— Это было несомненно зло.

— Он так же хамски груб, как сообщали отчёты, — сказала Эгвейн, — Он может потерпеть несколько ночей, проведенных в раздумии, как Белая Башня дёргала верёвочки в его владениях. Если я почувствую себя особенно мстительной, я создам для него несколько хороших секретов, чтобы раскопать их. Теперь, где этот пастух овец? Он имеет наглость требовать, чтобы мы…

Она замолчала, увидев, что он идет. Ранд, одевшись в красное и золотое, зашагал по темнеющей траве поля. Огромный свёрток завис в воздухе рядом с ним, держали его плетения, которые она не могла увидеть.

Трава зеленела у его ног.

Это не было большим изменением. Где он шагал, оставалась дорожка, распространяясь от него, как мягкая волна света посредством открытия ставней. Мужчины отступали назад; лошади топали копытами. В течение нескольких минут все войско стояло в кольце травы, которая ожила снова.

Как давно она видела в последний раз простое зеленое поле? Эгвейн выдохнула. Хоть что-то озарило этот мрачный день.

— Дорого бы я дала, чтобы узнать, как он это делает, — пробормотала она себе под нос.

— Сплетает? — спросил Гавин, — Я видел, как Айз Седай заставляет цветы цвести зимой.

— Я не знаю такого плетения, которое было бы настолько обширным, — ответила Эгвейн, — Это чувство естественности. Иди погляди, сможешь ли ты узнать, как он это делает. Может быть, одна из Айз Седай с Аша'ман-Стражами расскроет правду.

Гавин кивнул, убегая.

Ранд продолжил путь, сопровождаемый этим большим летящим свертком, Ашаманами в черном и почетным эскортом айильцев. Айил нарушили ровный строй рассеявшись по земле как рой, веером. Даже солдаты, следовавшие за Рандом, держались подальше от них. Для многих солдат постарше подобные волны коричневого и желтоватого означали смерть.

Ранд шел спокойно, целеустремленно. Свёрток холста, который он нес Воздухом, начал распутываться перед ним. Большие участки холста слегка колебались на ветру прежде, чем Рэнд, сплёл их друг с другом, оставляя позади себя длинную тропу. Деревянные столбы и металлические ставки упали изнутри, и Ранд поймал всё это в невидимых потоках Воздуха, вставляя их.

Он ниразу не сбился с шага. Он не смотрел на водоворот ткани, древесины и железа, поскольку холст слегка колебался перед ним, как рыба из глубины. Маленькие комья почвы вырвались из земли. Некоторые солдаты подскочили.

«Он превращается в балаганщика», подумала Эгвейн, поскольку столбы вращались и проходили в отверстиях. Широкие участки ткани, обертвовались вокруг них, связывая себя. За секунды на том месте расположился массивный павильон со стягом Дракона, колеблющимся на одном конце, и со знаменем с древним символом Айз Седай на другом.

Ранд не сбился с шага, когда достиг павильона, стороны ткани, отделяющей его.

— Каждый может взять собой пятерых, — объявил он, когда ступил внутрь.

— Сильвиана, — сказала Эгвейн, — Саэрин, Романда, Лилейн. Гавин будет пятым, когда вернется.

Восседающие позади перенесли это решение в тишине. Они не могли жаловаться на взятие своего Стража для защиты или своей Хранительницы для поддержки. Другие три, которых она выбрала, широко считаются самыми влиятельными в Башне, и все четверо, которых она взяла, по две Айз Седай от Салидара и сторонниц Белой Башни.

Другие правители позволили Эгвейн идти перед ними. Все понимали, что это противостояние было, по сути, между Рандом и Эгвейн. Или, скорее, между Драконом и Престолом Амерлин.

В павильоне не было никаких стульев, хотя Ранд повесил саидин земные шары света в углах, и один из Аша’манов внес маленький стол в центр. Она провела быстрый подсчет. Тринадцать пылающих земных шаров.