StEll Ir - Космическое Мироздание. Вариации Времени. №1

Ирэн подскользнулась на ставших мягкими захихикавших над нею сердцах и упала в нежно-зелёный песок, взметнувшийся маленькими ароматными облачками вокруг её растопыренных ладошек.

– Извини… это просто… задание… Я тебя не хотел бы ебать… Но мой долг… И твоя честь… И наша призрачно-прозрачная родина… И полная котомка ярких сердец, в которой не хватало… к коллекции… Ты простила уже?.. Бессердечная!.. И за что я тебя тут ебу?.. Тебе нравится?..

Она стояла на четвереньках, как по локти в дурманящем кобальте; а мальчишка-амур бормотал позади неё весь этот бред и вгонял под приподнятую попу свой орган размеров явно диссонирующих со всеми расхожими соображениями о возрасте полового созревания.

К тому моменту, когда у них вырасли крылья, Ирэн уже перестала удивляться не столь уж существенным подробностям бытия: теперь её всецело захватывало лишь увлекающее всё вверх и вперёд чувство изнутри исходящего полёта… Малыш перестал существовать позади. Она обернулась сознанием и не обнаружила его нигде рядом. Стало гораздо спокойнее – теперь он был полностью в ней, они слились в одно, и это одно с распахнутыми глазами, крыльями и с котомкой сердец пробиралось к распахивающемуся навстречу невыносимо яркому голубому небу… Но теперь Ирэн не боялась больше ослепнуть, в ней определённо водилось теперь что-то, что ослепнуть уже не могло… Крылья нежно задевали за облака и были ни для чего – лететь она вполне могла и без них… Сложив их на облаках, она ещё раз рассмеялась, прищурившись в солнце, и в головокружительном пике пошла на стремительно охлаждающую испепеляющий пыл подветренную посадку…

– Ну тебя, моя радость, и вставило!.. – Ибица массировала содрогающийся уже около пяти минут в посторгазмическом синдроме животик и разминала в пальчиках сведённые судорогой наслаждения соски. – Тебя там кто-то закадрил себе и надавал под лобок витаминок? Расскажи?..

– Нет, ей там просто засунули! – в ответ по комнате витали лишь обрадованные мыслеформы молчушки-Ли, поскольку своего языка Ирэн ещё в ротике не обнаружила, так как с трудом вспоминала, где у неё находится рот…

– Гь… хх! – она даже немножко закашлялась. – Гь!.. Гь..де… я… была…

– В пизде! – торопливо и очень услужливо сообщила, свесившись с люстры, Ли, и стратила: метнувшийся в сторону озвученной в её присутствии пошлости взгляд Ибицы заморозил несчастную крошку на добрых пять минут с растопыренным до ушей ротиком раскачивающейся под потолком.

– Ты посетила мой мир! – почти торжественно Ибица обернулась к медленно обучающейся простейшим движениям Ирэн. – Мир света и солнечных искр, Antei 47X17эрай!

Утро пробудило Ирэн вибропозывами заведённого имитатора со встроенным реле останова и запуска. Ночью Ли заботливо оставила во влагалище у подружки этот импровизированный будильник и сама теперь беззаботно спала, свисая аморфною бархатной тряпочкой с угасающего на стене канделябра.

Ирэн сладко потянулась, прислушиваясь к ощущениям внутри: настроение было довольно игривым, даже после столь бурной ночи “одиночества”, и раковинка влагалища беспокойно пожимала стеночками в надежде на продолжение; но писять, всё же, хотелось сильней. Ирэн вытащила из себя кривой гелевый псевдописюн и направилась в ванную. С наслаждением выпустив из себя отзвеневшую о караболит жёлтую струйку, она дёрнула несколько раз попкой, сбрасывая последние капельки, и скользнула под сень освежающего душа.

Через несколько минут она уже сидела за кухонным столиком с чашечкой лайт-кэйфи и с порнобуклетом «Женские тайны» на коленках. По-утреннему жизнерадостный дисплей старался развлечь её новостями из мира животных и новыми похождениями сказочных мультгероев. Но сильно хотелось солнца, и Ирэн сократила диагональ дисплея до пары футов, оставив его веселиться в верхнем углу стены-окна. А в окно хлынул яркий утренний свет, и солнце заиграло мирриадами зайчиков в окнах дома напротив. Ирэн зажмурилась, потянулась во весь рост и с улыбкой отогнала замелькавший от счастья оранжем глазок дистанцион-фокуса в двух дюймах от соска её правой груди.

На работу сегодня Ирэн не спешила, можно было и вовсе пропустить этот рабочий день ввиду полного отсутствия коллектива в отделе. И она преспокойно устроилась в обволакивающей неге прозрачного неосинт-кресла, расслабленно раскинула в стороны ножки и приступила к эрегирующему самомассажу. Соски отозвались почти сразу, а клитор с несколько минут капризничал и инфантильно болтался между указательным и средним пальчиками. Но Ирэн напомнила ему о губках аэросластёны Майори, и он живо напрягся и с любопытством высунул головку из-под своего капюшона. Ирэн впоймала его в крепкие объятия и чуть не задушила в них, всё более страстно дёргая ладошкой у себя в промежности. Затянуть удовольствие на слишком долго не получилось – невыразимо хотелось побыстрее расслабиться. Проболтав ладошкой по ожившей трепещущей вульве не более десяти-пятнадцати минут, она глубоко вздохнула, широко распахивая ротик, приподнялась в груди и плеснула о пальчики несильной горячей струёй…

Успокаивающе-нежный оргазм отпустил почти сразу, но обволок состоянием чудесного полусна. Ирэн чуть ли не мурлыкала, раскинувшись безвольной морскою звездой на распластавшемся у самого пола кресле и едва заметно вницалась вниманием в разворачивающееся на экране дисплея мультяшное действие…

Заяц Джек в роли строгого учителя с оттопыривающимся в штанах достоинством преподаёт основы геометрического строения Вселенной.

Белочка Ваги, как часто случается с ней, не понимает чего от нее хотят и выходит к доске с ярко и неумело накрашенным ротиком и с не нуждающимися в окраске “фиолетовыми” с ночи глазами.

Заяц Джек настойчиво просит объяснить ему, чем отличается равносторонний треугольник от равнобедренного.

На что белочка Ваги невыразимо смущается и лишь опускает глаза к собственному треугольнику под животом.

Заяц Джек интересуется не ночная ли она проститутка и отчего у неё столь непристойные круги под глазами.

Совершенно растерянная белочка Ваги выдаёт тезис о том, что равнобедренный треугольник, это треугольник у которого равны бёдра и пытается отрицать свою принадлежность к клану ночных бабочек, смущённо теребя край своего короткого передничка.

Заяц Джек не выносит показавшейся из-под платья совсем нечаянно и совсем краешком пизды… и резко встаёт, оказавшись выпирающим в штанах хуем прямо к носу белочки.

«Ого!», в распахнутых глазах белочки читается неподельный восторг, и с передней парты ёжик Бакки громким шёпотом советует ей извлечь математический корень.