Елена Белова - Новая реальность
- Преисподняя… - снова услышал Вадим. Последнее, что он услышал перед…
Диму очень нравится слушать шум речки. И сама речка нравится. Она не плавная и тихая, как другие, она горная, и поэтому прозрачные струйки прыгают по камням, звенят, брызгаются. Над речкой висит водяная пыль, иногда в ней появляются-складываются радуги. Небольшие, но яркие. А среди камней мелькают темные гибкие змеи, только это не змеи, а рыбки. Папа говорит, это форель. Она и против течения плывет, и из воды выпрыгивает. Красивая… Дим уже решил: свою он отпустит.
- Ну что, рыбак, домой?
- Ага. - С папой весело, но домой хочется тоже. Сегодня день рождения. Дома ждут вкусности и подарки. Ой… а это что? Димка удивленно смотрит на нитку, которая появилась прямо в воздухе. Черная и немножко фиолетовая. Она превращается в щель, и оттуда… оттуда выпрыгивает человек… серый… потом еще несколько.
- Не может быть! Вадим, до…- голос отца обрывается, и папа… папа… Нет!
Нет-нет-нет! Папа!
Но отец почему-то смотрит в небо и не двигается, и когда из дыры сыплются люди с серыми лицами, и когда тебя хватают за плечи и волокут по траве, по рассыпанным рыбкам…
Очень болит голова, болятруки и плечи, а глаза закрываютсясами - быстро,не по-человечески быстро мелькаютгоры, снег и пустыни, то все затягиваетночная темнота, то туман, то беспощадно жаркое солнце… Серые сбиваютсо следа погоню, и телепортируютсякуда попало, все быстрей и быстрей, и от этого жуткого мельканияуже тошнит…
Ни минутки нет, чтобы попробовать перенестись, чтобы… ни минутки…
Папа… пап, ты же не умер, нет?
Найди меня, папа… пожалуйста.
А потоммир исчезает…совсемисчезает. Совсем темно становится. Будто свет отключили.
Больно было везде - и во сне тоже. И проснулся он тоже оттого, что стало больно. Очень…
Он вскрикнул и дернулся,вырываясь из чужих хватких рук, но они не отпускали, и давили все сильней и сильней, пока он не закричал, вслепую отбиваясь… пытаясь отбиться… пытаясь…
Почему он ничего не видит? Почему?!
Вокруг чужие голоса, чужой смех… почему они смеются, когда кому-то больно?
Отпусти! Не хочу!
Нет…
А внутри жжет так, словно в него попали огненным шаром. Большим. Как мяч…
Пустите… больно же…
Я же умру…Не надо…
Он задыхается и бьется, пытаясь сбросить с глаз это темное, рвется и кричит… и не замечает, как постепенно затихает вокруг смех… как слабеют руки на его плечах… как внезапно затрясло пол…
От-пус-ти-те меня!
Отпусти!
Пол трясет все сильнее, слышится чей-то испуганный крик. И что-то рвется… ломается…рушится…
В глаза вдруг врывается свет, руки, почему-то сильные, отбрасывают в сторону серого демона, а голосанеожиданностановятся понятными:
- Не может быть!
- Как это получилось?
- Это ОН отнял силы у Майроса? Этот детеныш?!
- Не выпускайте его!
Очень хочется есть, но еды "эти" не дадут.
У них не хватаетсил убить его - из разговоровпонятно, что их колдун, как всегда, решил усилиться, забрав чужую магию, но что-то не вышло… Получилось наоборот, это он, Димка, смог перетянуть магию на себя, отбросить этого серого…И теперь он мог не подпускать их к себе. Угол какой-то грязной пещеры, холодный и сырой- все, что он мог удержать, все, что ему осталось. Рядом в камнях какая-то пакость, вроде червя,только большогои колючего,онавсе лезла к нему, рыбку обнюхивала. У него одна рыбка почему-то была в руке зажата, он не помнил, откуда. Тварь все лезла, и он отдал ейрыбку, чтоб отвязалась. Потом жалел, ведь никакой еды не было…
Они не могут его убить. Зато могутне выпускать из пещер - барьер поставили. И не давать еды. И постоянно изматывать…Он не мог спать, серыевсе времяшумели рядом, кого-то грызли, швырялись в его сторону горящими ветками.Холодно-о…Ноги как льдышки…и в груди до сих пор что-то такое… как ледяные колючки шевелятся.Аглаза болят и болят,и голова тоже, и силнет уже… почти совсем…Заснуть бы насовсем, чтоб больше ничего не видеть и не слышать. Дим больше не верит, что его найдут. Кто найдет тут…Заснуть. Закрыть глазаи все. Не выходит. В ушах шумит, кто-то плачет. Кажется?
- Дим-плачеттихий голос. Знакомый голос. - Где ты, Дим?
Где ты?
Дима-а!
В голосе Лешки такое отчаяние, что полузамерзший Дим невольно отвечает, забыв про серых и пакостную тварюшку, которая не найдя новой рыбы, пробует укусить его.
Я… здесь…
Леш? Откуда?Связь ведь не проходила.Снится, наверное…
Но он забывает про все, потому что голос наливается сумасшедшей радостью, и звенит, звенит так, что голова болит еще сильней.
Дим?! Дим… Где? Димка…Где ты? Мне же не показалось? Дим!
Я… здесь… - сами собой шевелятся губы. Надо сказать про серых… надо сказать, чтобы побереглись… но он не успевает.
- Ты живой?!
Лешка. Это по-настоящему Лешка.
Я… да… кажется…
Серые, кажется, что-то почуяли. Толпятся рядом, тыкают в "стенку". От каждого толчка боль - словно по голове бьют. Не могу… Он снова начинает уплывать в темноту и оцепенение, но братик не дает: