Владислава Мека - Закон Неписанный.

А позже в дом ворвалась до нельзя взволнованная и какая-то взъерошенная словно пуганая пичуга. Поведала об оборотне и я решился на откровенность. Чего скрывать, мне нужна была ее помощь и не хотелось бы снова быть при смерти, боюсь второй раз она меня спасать не станет. Она согласилась и помогла. А потом начала сходить с ума.

Надо же - избранная, великая и ужасная Саломея Штайн, словно ребенок билась в моих руках и размазывая слезы по лицу истерила. А я впервые за все это время назвал ее мысленно Саломеей и мне понравилось это. Ее слезы не останавливались, такая трогательная и такая пугливая. Я понял, что окончательно очарован и одурачен ей. Но всегда можно списать на инстинкты, что были обострены после удачного завершения дела.

Я не стал раздевать ее, просто сорвал одежду, я почти не целовал ее, только слизывал непрекращающиеся слезы. Не касаясь грудей и словно перезревших вишен - сосков, массировал ее живот заставляя женское тело проявлять ко мне не меньший интерес, чем я проявлял к ней. Она сама откинулась на ковер у камина, развела в стороны рельефные, пусть и не женственные, но весьма возбуждающие бедра, совершенно бесстыже выставив себя для ласк. И я ее не разочаровал. Мне редко выпадала возможность получать удовольствие от секса, нет, я не страдал долгим воздержанием, даже наоборот старался как можно чаще посещать женщин. Но обычно это была просто разрядка, я скидывал напряжение, как не посмотри, а секс за деньги - это всего лишь секс за деньги. Поэтому то, что происходило сейчас доставляло мне истинное наслаждение.

-Кто был, кроме инкуба? - неожиданно для самого себя, рыкнул я на Саломею.

-Никого - выдохнула она - иди ко мне…

И я пошел. Накинулся на нее, понимая, что причиняю боль вместе с наслаждением, но не в силах прекратить это. Я не брал, я - покорял. Покорял ее, не давая опомниться, остановиться, устыдиться. Да и не из стыдливых оказалась эта человеческая женщина. хотя, какая женщина? Девчонка, молоденькая и несмышленая девчонка, отдающаяся убийце, врагу, которого боялась.

-Хочу быть сверху - и не принимая никаких возражений она оседлала меня, возможно, я ошибся и мальчишка здесь только я?..

Думал, утром она будет в слезах и в абсолютном отчаянии. Вначале даже не вспомнила, а когда вспомнила не один мускул на ее лице не дрогнул, сделала вид, что ей и дела до этого нет. Что ж, так даже лучше. Для того, что я задумал, так даже лучше…

Я не знаю, что больше было в моем поступке - ненависти, что ей наплевать, что она не считает нашу ночь чем-то большим, чем обычным снятием стресса или попыткой доказать ей свою правоту. Наверное, ненависти. Это неприятно, когда кто-то принимает тебя за средство, я тоже часто… постоянно воспринимал женщин только как средство, но они меня - никогда. Даже в этом она оказалась первой.

Я почти убил ее, а потом сказал, что не стоит благодарности. Так мы и расстались, думал, что навсегда.

Выдержки хватило на неделю, а потом я стал следить за ней, не особо скрываясь. Саломея не сразу, но заметила это и… проигнорировала, я больше не пугал ее, я больше не интересовал ее и это было неожиданно обидно…

Встреча в ресторане, она в черном, такая неприступная и такая открытая. Не таясь, рассказывает о своей жизни, о проблемах и о безвыходных ситуациях. Я понял, что хочу ее - всю, целиком. Не знаю зачем, не знаю как, но я добьюсь ее. Она моя цель. Стала целью, как только я получил тот заказ на мальчишку. Я привык ставить перед собой недостижимые цели и привык их покорять. У нее не было выбора с того момента, как наши глаза встретились в первый раз, с момента, когда я увидел ее растерзанного, почти похороненного в глубине души зверя. А все потому, что у меня внутри такой же зверь, но в отличии от нее, я никогда не пытался от него избавиться…

Самое страшное - это не проиграть, самое страшное - это не почувствовать вкуса победы. Я его не чувствовал, когда она снова оказалась в моих руках, когда ее тело билось в оргазме, я не чувствовал вкуса победы и оттого все мое существо щетинилось и пыталось вырваться на свободу, но я держался. Сделал вид, что не заметил, как она думала о другом, притворился спящим лишь бы не видеть ее спины, этой походки, которой она ускользала от меня, уходила, бросала, я притворился спящим…

Что ж, надо отдать должное ее муженьку. Этот эльф оказался может и не таким уродом, как я, но уж точно не уступил мне. Избить свою жену до полусмерти, а затем попытаться запереть - не это ли низость? Как же я его понимаю, ведь мне бы хотелось сделать с ней то же самое. Заставить ее быть только моей, запереть и не давать уйти, да, я его понимал…

Она сбежала, просто взяла и сбежала. Околдовала очередного идиота и сбежала. Дрянь! Редкостная дрянь! Лгать мне в лицо, лгать глядя мне в глаза… Что же ты за женщина, Саломея? И что же я за глупец, раз позволил тебе одурачить меня? Простить тебе такое? Никогда! С этого момента моя цель не покорить и завоевать, моя цель - поймать и не дать уйти, любым путем…

Думаю, я бы не сошел с ума настолько, если бы она не вытащила меня из тюрьмы, а затем не сбежала снова. Но история, как известно, не терпит сослагательных наклонений. Что сделано, то сделано. И я не буду давать тебе поблажек. Любовь бывает разной: одна - чиста и прекрасна, а другая полна грязи и боли. Первую ты отвергла, растоптала. Прости, любимая, но ты заслуживаешь только второй…

Как же Агния похожа на сестру, но только внешне, она будто ее отражение. Я отыскал ее и собираюсь отвести ключевую роль в своей маленькой игре. Жаль только, что эльфа убить не удасться, но думаю, после встречи с Агнией, ему будет не до Саломеи. Пусть живет.

Все шло удачно, пока Агния не решила убить сестру. Отчасти это я был виноват, точней я был полностью виновен в произошедшем. Сначала натравил Агнию на Саломею, затем не помешал ей пустить с сестру смертельное заклятие, а потом вообще решил проучить Саломею и не оказал ей своевременной помощи. Пришлось обращаться за этой самой помощью к Брилле - старой ведьме, магу крови. И даже признаться, что Штайн - та самая. Брилла помогла, но вот средство, которым она это сделала особенно меня порадовало.

Брилла сказала, что для излечения Саломеи понадобиться кровь древнего добровольно отданная. Я тут же вспомнил о нефилиме - рабе, что всюду таскался за Саломеей, даже пришлось его в игорный дом спровадить, чтобы не помешал украсть ее. Раб согласился встретиться и даже поговорить. Я этим воспользовался. Когда нефилим узнал о судьбе своей неудачной хозяйки, то без лишних вопрос согласился отдать свою кровь. И я этим воспользовался…

Саломея выздоровела, ну внешне по крайней мере. А вот внутренне, ее ноги отказали хозяйке, впрочем не только ноги - все, что ниже пояса Саломея не чувствовала. Мне нравилась ее беспомощность, хотя бы тем, что теперь она просто физически не могла от меня уйти…