Василий меркулов - Новая волна

И в этот момент что-то произошло.

— Запах… — поморщил нос Летучая смерть. — Что это за запах?

Все злодеи вдыхали сладковатый запах, идущий неизвестно откуда.

Первым дошло до Неудержимого.

— Закройте носы! — завопил он. — Закройте носы, срочно!

Но было уже поздно.

— Вам все хочется спать, — донёсся до них ласковый, успокаивающий голос Лисы. — Вам очень хочется спать. Ваши веки тяжелеют… И вы засыпаете… засыпаете… засыпаете…

— Я… её… убью… — выдавил из себя Неудержимый, прежде чем провалиться в сон.

Король кошек вышел из подъезда, где находилась квартира, в которой скрывался Таксист. Кошачье обоняние тотчас уловило далёкий, но очень мощный запах. Король кошек не знал, что это за запах, но и узнавать особо не хотелось.

«Как-нибудь без меня справятся!» — подумал он и двинулся к своей заветной помойке. А то подданные его уже, наверно, заждались.

Около девятиэтажки все злодеи спали мирным сном младенца. Человек в маске спал в обнимку с Вампиром. Гарпия спала, положив голову на плечо Летучей смерти. Спал Тень. Баран и Пробка во сне одновременно дёргали ногами. Спал и Неудержимый, непробиваемая кожа которого не спасла от наркотика. А Коллекционер, Обожжённый и Картёжник спали теперь уже вечным сном, поскольку им проснуться уже было не суждено.

Всё поверглось в сон…

В кабинете Следакова вновь сидели все три сыщика. Только на этот раз все взгляды были устремлены не на майора. Они были прикованы к Змееву, герою дня.

— Как вы уже помните, Лиса занималась тем, что опаивала своих жертв таблетками с наркотиком, который сама же и приготовила, а потом усыпляла их и воровала деньги, — сказал Артём. — С её же помощью этот сонный наркотик был в считанные секунды переделан в газ, которым и обкурили оставшихся в живых злыдней. От такого не спасся даже Неудержимый. Как любит говаривать Фёдор Андреевич, всё просто.

— Браво! — сказал майор. — Просто браво, Артём!

— А что потом случилось с Лисой? — поинтересовался Шаров.

Змеев на секунду закрыл глаза. Перед ним промелькнул вокзал. Взгляд Лисы, прямо ему в глаза. Короткий, но незабываемый поцелуй.

И её шёпот.

«Спасибо тебе за всё, — говорила она. — За всё».

— Сбежала она от нас, — соврал Змеев. — Только мы её и видели.

И тяжело вздохнул.

Таксист огляделся. Когда он убегал от Короля кошек, то прыгнул в мир, который ему просто первым попался под руку. И теперь надо было понять, куда он попал.

Повсюду была темнота. Лишь только ноги упирались его во что-то белое и липкое.

— Что это ещё за фигня… — проговорил он и тут до него дошло.

Паутина. Он стоял на паутине. А где есть паутина, там есть и…

ПАУК! Огромный, выше Таксиста на голову паук, приближался к нему.

— Опять я влип! — только и успел проговорить Таксист.

Адам Гросштейн был просто счастлив. Сегодня был день его свадьбы с самой прекрасной девушкой на земле — Евой Штольман.

Он ещё не знал, что этот день станет последним в его жизни.

Ева была одета в восхитительное белое подвенечное платье. Высокая брюнетка с прекрасными карими глазами, она просто сводила Адама с ума. И он надеялся, что сводить с ума она будет всю его жизнь.

Свадьба была довольно скромной. Отмечали её прямо в квартире Евы. За столом сидели гости. Их было немного, зато это были самые близкие люди.

Слева от невесты сидели её родители, Иосиф и Ада Штольман. Они просто светились от счастья. Конечно, более удачный брак даже придумать было нельзя. Ведь Адам был богатым финансистом.

Гросштейн же, в отличие от своей супруги был круглым сиротой.

По правую руку от Ады Штольман сидели три подружки невесты. Инна Карпина и Ирина Штолова были невероятно похожи друг на друга. Правда, особым умом они не отключались. Всю свадьбу они переглядывались и хихикали по совершенно непонятной причине. Девушки, похоже, просто наслаждались жизнью.

Третья девушка, Татьяна Лябина, выглядела совершенно иначе, нежели две предыдущие подружки. Одета она была весьма скромно, огромные нелепые очки выдавали в ней невероятную зануду. К вину она не прикасалась.

По левую руку от Адама сидело трое его друзей: Пётр Столяров, Дмитрий Хирин и Андрей Веселов.

Пётр Столяров был не абы кем, а настоящим преподавателем химии в государственном университете. Лучший друг Гросштейна, он искренне радовался за Адама. По этой причине Пётр уже весьма изрядно набрался вина и всё пытался подбить остальных друзей жениха затянуть песню «Ах, эта свадьба…»

Двое остальных друзей были — как это не удивительно — бывшими кавалерами Евы. Но оба получили отказ, в отличие от Адама. И Гросштейн специально пригласил их к себе на свадьбу, чтобы хоть как-то достичь примирения.

Дмитрий Хирин — известный в определённых кругах пианист — всю свадьбу грустил. Похоже, ему этот праздник был совсем не в радость. Вероятно, Еву он всё ещё любил, несмотря ни на что.

А вот Веселов наоборот был невероятно весел. Здоровенный детина, накачанный тренер фитнесс-клуба радостно призывал всех выпить за здоровье молодых.

Взглянув на него, Адам не мог не усмехнуться. Такой здоровяк, а радуется как ребёнок!

Подходила кульминация свадебного пиршества. Женились Адам и Ева. Ну как же это не обыграть?!

Ада Штольман вышла из комнаты и вскоре вернулась с огромным подносом, на котором лежали яблоки. Конечно, яблоки! Тот самый фрукт, из-за которого Адама и Еву погнали из Рая. Впрочем, об этом ходе все гости знали. Ева рассказала об этом Ирине, и в результате сюрприз стал чистой формальностью.

Когда поднос с яблоками предстал перед молодожёнами, отец невесты встал из-за стола и провозгласил:

— Как гласит Библия, Ева взяла яблоко и укусила его.

Его дочь, радостно улыбаясь, взяла самое верхнее яблоко и откусила кусочек.

Все гости (ну или почти все… Хирин на это действо даже не смотрел) зааплодировали.

— Затем Ева дала укусить яблоко Адаму! — продолжил Штольман.

Ева передала яблоко своему супругу. Гросштейн глянул на фрукт и, не задумываясь, начал грызть его со всех сторон.

— Э! Подожди! Куда? — наигранно встрепенулся Иосиф. — В Библии такого не было!

Адам же самозабвенно грыз яблоко под всеобщий смех гостей.

И вдруг всё прервалось.

Гросштейн закашлялся и схватился за горло. Лицо его посинело. Все гости резко замолчали, испуганно глядя на жениха. Лишь Веселов продолжал посмеиваться, видимо, думая, что это часть шоу.