Елена Белова - Вампир... ботаник?!

   - Пошшшшшел т-т-ты, - простучали мои зубы.

   Короче, в дом своего... как называют того, который должен тебя сожрать? В общем, этого самого я влетела с пинка. Грузчики не были настроены прощать ни подбитые глаза, ни пинки по сокровенному, и приземлилась я жестко. Ну если совсем честно - на четвереньки. Сразу завертела головой, выискивая моего кровопийцу. Хм... из кровопийц тут была только чья-то пятая точка, торчавшая из-под стола.

   - Что за шум? - поинтересовалась точка. - Минутку....

   Выпрямлялись мы одновременно. Я, во весь свой рост и в дурацкой красной шторе - и чахлый вампир с раскрашенной мордочкой. Реально чахлый! Мне по плечо, худой, в косыночке какой-то. И что добило - с котенком на руках.

   - Ты кто?!

   Я улыбнулась - вампир попятился - и хрипло выдохнула:

   - Накрывай стол, парень. Пришла пора хорошенько пообедать!

   Живот жадно буркнул - на всю комнату.

   Глаза парня затравленно блеснули. И он крепче прижал к себе котенка, будто защищая.

   - Убирайся!

   Ну уж нет! Здешний мир мне порядком задолжал за эти три недели! И за рабский знак, и за цепь в подвале, и за попытку скормить вампирам. И за голодовку постоянную, мать их так за просяную кашу! Мы еще посмотрим, кто тут жертва!

   - Да ну! А как же обед?

   Хотя тут скорей ужин...

   - Пошел вон!

   Пошел?! Это кем он меня считает? У меня прямо в глазах потемнело. И не знаю, что бы я натворила и чем бы все это кончилось, но тут котенок недовольно взмявкнул (не понравилось, что сжали) и вырвался. Мы оба уставились на него, и я пропустила удар.

   Только краем глаза увидела, как метнулась из широкого рукава белая рука... А потом рой искр и ох... стен... ка...

   Не люблю... красных ежиков...

   Я их не видела, но откуда-то знала, что они красные. Они как-то влезли мне под кожу и теперь ползают внутри, медленно так... Не могу дышать, все иголками... истыкано...

   Садисты.

   Пару раз приходил укротитель, забирал их, и я отдыхала. Засыпала. Потом они возвращались... поменьше размером и не такие царапучие, но все равно больно. Поганцы. А я ведь всегда ежиков подкармливала - нормальных, серо-белых. У них такие мордочки симпатичные. И глаза.... Вот как эти. Смотрят, будто ежик решает, выпустить иголки или нет?

   - Хотите... молока? - предложила я глазам.

   Может, попьют и успокоятся?

   Глаза мигнули, и мне на лоб опустилось что-то прохладное. Хорошо. И колючки унялись.

   - Пожалуйста... я хочу ежика... серого...

   Но тут рядом кто-то начинает курить, горьковатый дым вьется у лица, и в нем пропадают не только ежики, но и все остальное.

   - Я не понял, что она девушка, - сказал самый крупный ежик - уже серый. - Рост и фигура... Подумал, это опять выходка Даиза.

   Подумать только, у ежей тоже есть девушки... уже смешно.

   - Возможно, так оно и есть, - второй еж был маленький, а голос мужской, почти бас. - Тогда в ней должен быть скрыт какой-то изъян.

   - Еще какой-то? - горький смешок.

   - Я имею в виду существенные недостатки, энчелесто. Ядовитая кровь или слабоумие, или...

   - По сравнению с той коровой недостатки не так существенны. По крайней мере, хоть какая-то возможность сохранить лицо...

   Я представила корову с лицом, причем сохраненным. Подтяжку корова делала, что ли? Да что за траву они курят?

   - Просыпается. Перелом или ушиб, энчелесто?

   - Ушибы. Позвоночные сочленения и голова...

   - О! Можно провести опыт. Премудрый аргенти Ченцио ставил подобные на раненых и утверждал, вкусовые качества их крови...

   -..замолчи...

   И опять горький дым, в котором тонут и голоса, и свет.

   Разбудило меня рычание. Я подхватилась, озираясь по сторонам, выхватывая глазами полутемную незнакомую комнату... беленые стенки с каким-то орнаментом поверху, занавески, слоями будто наплывающие друг на друга... несколько солнечных пятен на полу, но тускловатых, будто сквозь чешую... странную свечку у кровати, толстую, длинную, в бело-синюю полоску. От нее и шел тот горьковатый дым, пропитавший насквозь мою подушку.

   И никаких зубастиков... В смысле, никого, кто бы мог рычать. Почудилось, что ли?

   Рррррррррр! По комнате снова прошел рык, и на этот раз сомнений никаких уже не было: рычало у меня в животе.

   Есть хочу! Тррррребую! Жрррррать!

   Последний раз так есть хотелось на трижды проклятой кефирной диете. Я тогда готова была сырые пельмени слопать, но их тоже не было, сама ведь из квартиры все вынесла, чтоб не сорваться. А однажды среди ночи проснулась посреди роскошного сна про гамбургеры и поняла, что уже успела соорудить свое счастье из листа кактуса и аквариумной рыбки... Ну и глаза у нее были, у бедняги, голод отбили на момент. Рыбку потом еле откачала и от греха подальше подарила ботаничке Люське из соседнего подъезда.

   А сейчас бы не подарила. Сейчас, по ощущениям, я б слопала несчастного карасика вместе с хвостом и плавниками. И с чешуей!

   Я хищно обвела взглядом комнату... Взгляд наткнулся на котенка. Того самого. Толстенького такого... шоколадного. Не знаю, что там кот прочитал у меня на лице, но шерсть на нем мигом стала дыбом.

   - Рррррррр! - еще раз включился живот, напоминая не тормозить, а быстро загрузить в него подходящую еду.

   - Миу! - возмущенно отозвался котенок и, подхватив с пола что-то мелкое, нырнул под занавеску. Оттуда тут же поплыл очень знакомый запах... печеное. Хлеб или пироги, или... да что угодно!

   Желудок словно воспарил над кроватью и поплыл к двери. Вместе со мной, если, конечно, "воспарил" сюда вообще подходит.

   Я наскоро глянула, что на мне надето - что-то типа ночной рубашки, только темной (прощайте, джинсы!) и с пояском. И рванула следом.

   Дверь под занавеской была вроде не совсем обычной - по толстому дереву тянулись железные полосы. Но даже если б она сейчас золотом и бриллиантами сверкала, я бы все равно там не задержалась. От голода в прямом смысле мутило.

   Коридор темноватый, расписной. Что там в росписи, не спрашивайте - просто покажите, где тут кухня!

   - Миу! - жалобно мяукнул котенок. О... я его в угол загнала, оказывается. Возле двери, откуда пахло едой. Еще немного, и я б его этой дверью просто смела. Молодец, что мяукнул, кис, а теперь испарись отсюда, пока мои окосевшие мозги не приняли тебя за шоколадку.

   - Миу! - повторил котик, и маленькая лапка выдвинулась, подсовывая к моим ногам... мышь. Дохлую мышь, вы подумайте!

   Я оцепенела. А кис довольно мурлыкнул и утопал, пока у меня ступор не прошел.

   Это что, это он со мной едой поделился? Или откупился?