Елена Клещенко - Северус Снейп и Отвратное зелье

  Спасибо, сэр, - сказала я мысленно. Поблагодарить его вслух мне так и не пришлось.

  Во время завтрака он не обратил на меня внимания. То ли кивнул, то ли просто тряхнул волосами, отворачиваясь. Ребята изощрялись в остроумии: дуэль у нас была в лесу или любовь, или сначала дуэль, а потом любовь, что себе позволял Ужас Подземелий, как он воспользовался выгодным положением пассажира ступы, да что я получила от него помимо "В" по зельям и слизеринской заколки, да что он носит под мантией... Дети малые. Я научила их нескольким русским идиомам. Юджину с Огастусом больше всего понравилось "poshel v jopu".

  Знакомые студенты и преподаватели (кроме одного) проводили меня, попрощались очень сердечно. Мадам Помфри поцеловала в щеку, профессор Спраут насовала в мою сумку пакетиков с семенами - бабушка потом с ней долго переписывалась в порядке обмена опытом. Дамблдор лично наложил на Ублюдечко чары невидимости. Из Хогвартса я улетела через час после завтрака, не дожидаясь лондонского поезда.

  А про себя подумал: помню-то я изрядно,

  Но без нужды признав, что помню и, не дай Бог, люблю,

  Я поступлю не браво, впрочем, не браво - ладно,

  Главное, что не ново, потому и не поступлю.

  Михаил Щербаков.

  Больше в Англии ничего интересного не произошло - кроме, может быть, концерта "Виэд Систерз", который хотя бы ненадолго примирил меня с кошмарной действительностью. Как только министерский визовый портал вернул меня в Москву, я подала свое резюме в ЦМИ - Невструевский центр магических исследований, что под Мурманском. Мой нынешний босс, в прошлом инквизитор, вообще-то не любит женщин в лаборатории. Но им была нужна травница, а мои FOWL дядю Кристо добили: меня приняли. Здесь, в Соловце, здорово, только холодно и к бабушке летать далеко. Отвратное зелье я бросила принимать, как и собиралась. Впрочем, разницы пока не ощущаю.

  Хогвартский сертификат я еще в Москве отдала в багетную мастерскую. Вставила в рамочку и здесь, на рабочем месте, повесила на стену. Наши сотрудники думают, что я подхватила в Англии легкую форму мании величия. А мне просто нравится видеть под длинной каллиграфической строчкой инициалов Дамблдора и похожим на лилию росчерком Спраут двойное готическое S - до смешного помпезное, как будто срисованное с герба Гадюшника. Оторваться от пергамента или компьютера, найти глазами эти буквы - и посидеть с полминуты, глупо улыбаясь.

  Такое же двойное S - не каждый день, далеко не каждый, в месяц раза два - вспыхивает в моей печке, когда Маруська приносит почту. Но огненные письма не хранятся. И хорошо, что не хранятся.

  Пишем мы друг другу всякую милую чушь: про погоду и музыку, про опыты и публикации, он про учеников, я - про коллег. Тетку Амбридж выперли из Хогвартса (насколько я поняла, к общей радости), и мой хороший знакомый занял, как и мечтал много лет, должность профессора ЗОТИ. Вот же упорные бывают люди!

  Про то самое - о чем он мне не говорил - мы оба в письмах даже не заикаемся. Он не пишет, и я не спрашиваю. Саламандра не сова, вероятность ее перехвата очень мала, но лучше не рисковать. И тем более не пишем ни про какие чувства. Не тот момент.

  Если честно, я боюсь за него.

  Маруську я каждый раз инструктирую: искать сначала Снейпа, а если его не найдет, то Дамблдора. Ведь не может такого быть, чтобы она не нашла ни одного, ни другого? Правда же?

  2006.