Маргарет Уэйс - Сага о копье: Омнибус. Том II
Денубис вздрогнул и вновь попытался отогнать от себя невеселые мысли. Ну вот, опять в переводе он сделал ошибку! Нет, это невозможно, ему необходим отдых. Денубис как раз собирался отложить перо, когда за его спиной со скрипом отворилась дверь в библиотеку. Жрец торопливо обмакнул перо в чернильницу и склонился над пергаментом.
— Денубис, — окликнул его неуверенный голос. Жрец поднял голову.
— Крисания, сестра моя, — по всем правилам поприветствовал он вошедшую.
— Я не помешала твоей работе, Денубис? Если да, то я могла бы зайти позже…
— Нет, нисколько, — заверил ее Денубис. — Я очень рад.
И это было правдой. В присутствии Крисании жрец отчего-то чувствовал себя намного лучше и спокойнее. Вот и сейчас, стоило ей приблизиться, как головная боль отпустила то. Денубис встал с высокого стула, предназначенного для письма, и пододвинул Крисании кресло. Сам он уселся в другое кресло, рядом с ней, не переставая гадать про себя, что могло заставить молодую женщину искать его общества.
Словно подслушав его мысли, Крисания огляделась по сторонам и улыбнулась.
— Мне нравится здесь, — сказала она. — Здесь всегда уютно и тихо. — Улыбка на ее лице погасла. — Иногда я… устаю от большого скопления людей, — добавила она и бросила взгляд на дверь, ведшую в главную часть Храма.
— Да, теперь здесь тихо, — кивнул Денубис. — Раньше было не так. Когда я только переселился в Храм, в библиотеке всегда было полно писцов, которые переводили священные книги и речения богов на всевозможные языки, чтобы с ними мог познакомиться всякий. Правда, Король-Жрец считал, что боги разговаривают с каждым на его языке, и постепенно работа угасла, а писцы разошлись, найдя для себя другие, более важные занятия. Вот только я…
Жрец вздохнул.
— Наверное, я слишком стар, — добавил он извиняющимся тоном. — Я пытался придумать себе какое-нибудь иное дело, но не сумел. Вот я и остался здесь. И никто особенно не возражает…
Он нахмурился, припомнив долгие, неприятные разговоры с Кваратом.
Посвященный постоянно поддразнивал его, подталкивая куда-то, пытаясь заставить Денубиса стать тем, кем он хотел его видеть. В конце концов Кварат отступился, решив, видимо, что Денубис безнадежен, в результате чего он получил возможность вернуться к своим свиткам в мирном уединении библиотеки, где он просиживал за работой день за днем. Переведенные тексты Денубис отсылал в Соламнию, где они, непрочитанные, оседали в каком-нибудь книгохранилище.
— Впрочем, что мы все обо мне, — заметив печальное лицо Крисании, сказал Денубис. — Не случилось ли чего? Быть может, тебе нездоровится? Прошу прощения, если я лезу не в свое дело, но я не мог не заметить, что в последнее время ты не слишком весела.
Некоторое время Крисания молчала, рассматривая сложенные на коленях руки, затем посмотрела на жреца.
— Денубис, — спросила она неуверенно, — как ты думаешь, Братство… оно такое, каким и должно быть?
Этого Денубис не ожидал. Крисания больше походила на молодую женщину, которую бросил возлюбленный, нежели на человека, пекущегося о делах вышних.
— Разумеется, — ответил он растерянно. — Как же иначе?
— В самом деле? — Крисания пристально посмотрела ему в глаза, отчего Денубис судорожно сглотнул. — Ты с давних пор предан Братству, ты появился в Храме еще до того, как здесь вошли в силу Король-Жрец и Ква… его подручные.
Только что ты говорил о прежних временах, значит, ты видел, как они менялись.
Скажи, это была перемена у лучшему?
Денубис открыл рот, чтобы сказать «да». Как же может быть иначе, если Братство возглавляет такой безупречный и полный святости человек, как Король-Жрец? Глаза Крисании, однако, заглядывали ему в самую душу, и Денубис почувствовал, как ее пытливый взгляд проникает в самые сокровенные уголки его сознания, в которых — уж он-то знал об этом — годами скапливались свидетельства печальных перемен. Почему-то жрец вспомнил Фистандантилуса, и это воспоминание не было отрадным.
— Я… ну да, конечно, — невразумительно пробормотал он. Ответ прозвучал неубедительно, и Денубис почувствовал это. Он покраснел и счел за лучшее замолчать.
Крисания кивнула, словно такого именно ответа она и ожидала.
— Нет, теперь стало лучше, — твердо сказал Денубис, не желая смущать ее неокрепшую веру, как была смущена вера его собственная. Взяв молодую женщину за руку, он слегка подался вперед. — Я просто старый человек, сестра моя, — сказал он. — В этом все дело. Старики не любят перемен. Для нас все, что было в нашей молодости, представляется лучше теперешнего. Порой мне кажется, что прежде даже вода была вкуснее… — Он невесело усмехнулся. — Я не сумел приспособиться и привыкнуть к тому, что происходит нынче. Мне трудно понять теперешние времена.
Братство строит мир добра, оно несет порядок в самые отдаленные области Кринна и определяет структуру общества…
— Хочет оно того или нет, — пробормотала Крисания, но Денубис пропустил ее замечание мимо ушей.
— Братство уничтожает зло, — продолжил он торжественно, но история Сота снова непрошенно всплыла в его памяти. Он поспешил отогнать ее прочь, однако при этом позабыл то, что собирался сказать. Денубис попробовал начать сначала, но сбился.
— В самом деле? — переспросила Крисания. — Братство борется со злом? А не кажется ли тебе, что мы уподобляемся детям, которых ночью оставили в доме одних и которые пытаются бороться с темнотой, зажигая все новые и новые свечи? Мы не способны понять, что у мрака есть свое предназначение, которое от нас пока скрыто, и мы в ужасе сжигаем дом, после чего остаемся с темнотой один на один.
Денубис растерянно моргал, плохо понимая, о чем идет речь, а Крисания все продолжала говорить. Она возбуждалась все больше и больше, и жрец сообразил, что она высказывает ему все, что скопила за месяцы пребывания в Храме.
— Мы даже не пытаемся помочь тем, кто однажды оступился и сбился с дороги!
Вместо того чтобы наставить их на истинный путь, мы поворачиваемся к ним спиной, называем их недостойными и пытаемся избавиться от них! Известно ли тебе, — напрямик обратилась Крисания к Денубису, — что Кварат принял решение избавить мир от расы великанов?
— Но, сестра моя, великаны, в конце концов, просто жестокие убийцы, и к тому же людоеды! К счастью, от них удалось избавиться… — попытался возразить жрец.
— Они созданы богами, как и мы, — твердо сказала Крисания. — Имеем ли мы право с нашими немощными возможностями и утлым умом считать, что постигли величественный замысел богов? Имеем ли мы право исправлять их ошибки, если это вообще ошибки? Разве можем мы уничтожать то, что создано богами?