Антийские кружева - Эльга Снежная

— Вот правильно! Только так мне и нужно кланяться — уважительно и низко. Я, как будущий глава дома, может быть даже не уволю тебя, а то сильно ты старый и своими морщинами портишь всё настроение!

Это ему просто не видно, что Эрик кланяется для того, чтобы мой женишок не заметил отвращения на лице слуги!

Он не павлин, а самый настоящий индюк! Как же я раньше ничего не замечала⁈ Неужели любовь настолько слепа? Нет, конечно всем аристократам свойственно принижать слуг и требовать от них не просто служения, а поклонения, но это уже переходит все границы!

— Милая, — обратил и на меня своё величайшее внимание Герберт, даже не особо стараясь проявить уважение к хозяйке, в дом которой вошёл, — Рад тебя видеть!

Я многозначительно промолчала, дожёвывая и сглатывая ароматный свежий кусочек сдобы, почти ставший резиновым при его появлении, и не желавшим протискиваться в желудок по пищеводу. М-да! Лучше при приёмах пищи с женишком больше не встречаться — голодной останусь.

— Присоединишься к завтраку?

— Нет, я уже поел, — отказался от совместного завтрака лорд и это очень даже хорошо — у Эрика не будет большого соблазна подлить в его чашку яду, — Но скажи, Норочка, что случилось?

Никогда не любила это уменьшительно-ласкательное сокращение от своего имени, больше похожее на пушистого зверька.

— А что случилось?

— Все только и говорят о том, что ты закрыла фабрику!

Я рассмеялась тем беззаботным смехом, что только смогла изобразить. Ещё немного, и из глаз брызнули бы слёзы. Актриса из меня так себе…

— Я думала ты переживаешь из-за последней статьи в «Столичных новостях» о нашем браке, — приподняла газету для наглядности, показав первую полосу, — Ведь мы не виделись последние пять дней из-за подготовки к свадьбе, и мне они показались вечностью вдали от тебя…

— О! Там не о чем переживать! Моя любовь к тебе сильнее всех этих досужих сплетен! — пафосно воскликнул Герберт, а Лилия попыталась отвернуться от него, чтобы тоже не выдать своего отношения ненароком.

«Ну, да, — подумала я, — Только очень уж удобную почву эти сплетни готовят для твоей дальнейшей жизни мосле моей смерти!»

— Так что случилось с фабрикой? Ты её кому-то продала? — и столько в голосе было… паники, которую он старался удержать в себе.

Возмущённо посмотрела на него:

— Что за глупости тебе прошли в голову! Я свою фабрику, как и салоны с магазинами, никому не продам!

— Я так и подумал! Так всем и говорил! — зачастил он, — Так что случилось?

Я неловко и слегка безразлично пожала плечами:

— Я же тебе говорила, милый, про запланированную модернизацию. Ты забыл?

Упрёк в моих словах заставил его призадуматься.

— Не помню…

Я закатила глаза к небу, то есть к люстре и расписному потолку, изображая раздражение:

— Четыре месяца назад это было запланировано, и не волнуйся, Гусик, — вспомнила я дурацкое прозвище, которым его дразнили в детстве, — Тим Бэрри внимательно следит за ходом работ и сроками выполнения всех поставленных задач.

— А что даст эта модер-ни-заци-я? — проговорил вслух сложное для себя слово. Никогда бы не подумала, что аристократ может быть столь косноязычным.

— Гусик, ты такой забавный, когда волнуешься, — не смогла не подразнить его, — Конечно более тонкие и прочные ткани и кружева! Мы так долго разрабатывали новую технологию, что всё обязательно получится!

— И когда всё заработает?

— Недели через три, когда рабочие выполнят все технические обновления. Возможно, что успеют к нашему возвращению из свадебного путешествия. Тим должен справиться со всеми делами самостоятельно, пока меня не будет.

Как же его передёрнуло от одно только упоминания о нашей свадьбе и путешествии. Неужели я настолько ему противна? Так и хотелось взять ложку и стукнуть себе по лбу — ведь всё так очевидно! Его наигранное внимание и забота, и желание показать своё превосходство над всеми… Неужели так сильно власть, пусть и будущая в перспективе, меняет людей?

Посмотрела внимательно на эталон аристократичности как внешне, так и по поведению. Красивый, словно со старинных картин сошёл, элегантный и утончённый как истинный наследник своего рода, привлекательный молодой мужчина тридцати лет. Самый лучший возраст для вступления в брак, с мужской точки зрения. Девушек тут сразу же в восемнадцать отдавали замуж, считая в двадцать один уже перестарками. А я, в свои двадцать восемь, так вообще древней старухой могла считаться. Не то, что молоденькая дочь лорда Скарборо, которой восемнадцать исполнилось и она уже — любовница? Поспешил отец подложить её под перспективного зятя, ох, как поспешил!

— Если не справится — я с него три шкуры спущу, а потом уволю! — снова показал свой истинный характер женишок. И как я раньше могла быть такой слепой? Только и остаётся, что себя ругать, прикрывая глаза и опуская лицо, чтобы не взорваться от негодования.

— Ой, ну что ты такое говоришь! Мой управляющий самый лучший и преданный человек во всём Уайтхэйвене, — постаралась защитить своего ставленника.

— Это да… — задумался он, — Преданный слишком… А что в твоём доме происходит?

Непонимающе посмотрела на Герберта. Ну, надо же! Заметил, что часть мебели отсутствует, часть в чехлах, а по всему дому снуют рабочие? Удивительно, что ты не заметил, какого размера у меня синяки под глазами и как сильно я устала, почти не смыкая глаз ночами, чтобы всё спланировать и просчитать, дождаться ответа от нужных людей и не сходить с ума от неизвестности — удастся ли сделать так, как хочу⁈

— Из дома выносят мебель, я видел!

— Ах, это, — протянула слова, словно о пустяке говорим, — Я решила, что пока мы будем отдыхать на курортах Гримсби и путешествовать по его побережью, в доме начнут делать ремонт. Тем более, что после свадьбы мы переберёмся в твой городской особняк, что достался по наследству. Правда, я здорово придумала⁈

Не просто наступила на больную мозоль женишка, но и знатно попрыгала на ней. Только пару дней назад узнала, что его особняк заложен за долги и в ближайшие дни банк его конфискует по судебному распоряжению. Которое, вот что удивительно, придержал в узде и не дал дальнейший ход, для будущего зятя лорд Скарборо.

— Замечательно! — замялся было