Украденная судьба - Ева Чейз

Ощущение металла на коже заставило меня взглянуть на другого мужчину, стоящего рядом со мной, – того, кто подарил мне этот кулон много лет назад.

С тех пор как мы вышли, Гриффин не произнес ни слова. Он стоял под теплым солнечным светом, и его поза казалась непринужденной, но выражение лица оставалось таким же непроницаемым, каким оно было с тех пор, как я впервые его увидела.

Что нужно сделать, чтобы добиться от него искренней реакции?

Я подняла кулон так, чтобы на него падал свет.

– Я все это время хранила твой кулон. Он помог мне многое пережить.

В его улыбке не было искренней радости.

– Я рад, что он сослужил тебе хорошую службу.

Не в силах сдерживаться, я протянула к нему свободную руку. Возможно, это был отголосок того момента, о котором он упоминал, – того, когда Гриффин быстро сжал мою руку в знак поддержки.

Наши пальцы соприкоснулись, и по моей коже и венам пробежала искра. Пульс участился.

Что бы ни сделали с ним хранители, я по-прежнему была привязана к нему так же, как и к другим парням.

Гриффин повернулся ко мне, одновременно убирая руку подальше. Он смотрел на меня так, словно я – занимательное произведение искусства, висящее в галерее, а не один из самых близких ему людей.

И все же я не могла удержаться от вопроса:

– Как ты думаешь, это хорошая идея?

Гриффин кивнул.

– Я думаю, мы должны помочь. Мы можем то, чего не смогли бы сделать большинство людей… не столь многое, не на таком уровне. Я хочу чувствовать, что я сделал что-то хорошее в своей жизни. Раньше у нас не было такой возможности.

Нет, не было. Но трудно доверять тому, кто отвечает настолько безразличным тоном.

Клэнси жестом указал мне на вход в коридор.

– Позволь мне показать твою настоящую комнату, и у тебя будет время на то, чтобы принять решение. Но надеюсь, это будет несложно.

Я ненавидел эту гребаную комнату.

В ней не было ничего. Только я, пол, потолок и стены, которые выглядели и ощущались как скала.

Стальная дверь, которую я не мог сдвинуть с места своими силами, как бы сильно ни дергал.

Светильник, спрятанный за слоями какого-то полупрозрачного материала, который был так хорошо закреплен, что не поддавался.

Конечно, сумей я его сломать, остался бы в темноте. Но я был слишком взбешен, чтобы беспокоиться о том, насколько практичным было это решение.

Сжав руки в кулаки, я кружил по небольшому пространству. Кроссовки шлепали по ровному, но шероховатому полу. Моя сила металась из стороны в сторону, хватаясь за каждую поверхность вокруг меня в поисках того, за что можно зацепиться.

Хранители каким-то образом нас обманули. Использовали какой-то глупый трюк, который я не распознал, пока не стало слишком поздно.

Когда мы наконец вывели детей с того объекта, у меня возникло острое чувство, что мне нужно продолжать копать, что там осталось еще что-то важное. Помню, как я почувствовал прилив возбуждения, когда открыл дверь, думая, что наконец-то нашел то, что искал.

Затем дверь за мной захлопнулась, меня отшвырнуло вперед, раздалось шипение, и в нос ударил химический запах.

Прежде чем я успел хоть что-то предпринять, в голове потемнело.

Я все еще находился в том же здании? Каменные поверхности напоминали мне пещеру, в которой находился тот объект, но там все комнаты и коридоры выглядели как обычные помещения, а не так, словно они высечены прямо в скале.

Когда я доберусь до ублюдков, которые нас здесь заперли…

Подойдя к двери, я начал колотить по ней кулаками, хотя знал, что она не поддастся. Мне просто хотелось, чтобы они знали, как чертовски я зол.

Рано или поздно им придется встретиться со мной лицом к лицу. Я не мог представить, что они взяли на себя смелость вырубить меня и запереть здесь только для того, чтобы оставить умирать с голоду.

Что они сделали с Ривой? С другими парнями?

Я должен был быть с ней, защищать ее. Если они и до нее добрались…

Черт, черт!

Я снова ударил кулаком по двери, да так сильно, что руку пронзила острая боль. Новая волна гнева и разочарования заставила меня продолжить метаться по комнате.

Хранители всегда были к ней жестоки.

Именно ее они забрали, когда мы впервые попытались сбежать.

Она была вынуждена в одиночку бороться за свою жизнь по прихоти какого-то криминального авторитета. Насколько хуже все могло обернуться в этот раз?

– Черт! – закричал я, направляя свою невидимую силу в стену, которая, конечно же, не поддалась.

Я как раз снова подошел к двери, как вдруг панель на потолке, которую я прежде не замечал, открылась и из нее с жужжанием опустился экран.

Все, что я на нем увидел, – это лицо мужчины средних лет, с резкими чертами лица и короткими рыжими волосами. Его губы начали двигаться, и он произнес:

– Привет, Джейкоб. Мне кажется, это самый безопасный способ…

При виде первой реальной цели, которая попалась мне с тех пор, как я очнулся на этом каменном полу, моя сила тут же вырвалась наружу.

Экран разлетелся вдребезги, осколки стекла дождем посыпались на пол. Из электронного корпуса, на котором он был установлен, летели искры.

Слишком поздно до меня дошло, что следовало быть немного осторожнее. Нужно было разбить стекло так, чтобы откололся кусок побольше – такой, который можно использовать в качестве оружия.

К черту. Из моих рук может вырасти дюжина шипов – острых как стекло и вдобавок ядовитых.

Я прошелся по заваленной стеклом части комнаты, получая удовольствие от хруста осколков под ногами. Панель снова начала закрываться, но я протянул руку и ухватился за нее.

Одним рывком я оторвал и маскировочную панель, и металлическую раму.

Вот что я думал об их попытке начать переговоры.

Если они хотят мне что-то сказать, то могут прийти и посмотреть мне в глаза.

– Где Рива? – закричал я в неопределенном направлении – туда, где когда-то висел экран. – Где мои друзья? Выпусти меня отсюда, ты, муд…!

Электрический разряд пронзил мое тело от пола, и последнее слово оборвалось стуком зубов. Тело свела судорога.

Мои ноги подкосились, и я упал на четвереньки. Короткий разряд стих, но каждый нерв в моем теле продолжал вибрировать от разряженной энергии.

Из-за прикушенного языка рот наполнился привкусом крови.

Поморщившись и пошатываясь,