Ведьмы.Ру - Екатерина Насута

— Он же козёл.

— И что? Думаешь, это мешает ему быть человеком? Поверь, в иных козлах есть бездна человечности…

— А в людях козлистости, — завершила цитату Ульяна. Ей почему-то вспомнился Данила. — Мы… пока вы тут, в саду побудем. Только… извините, я гостей не ждала… у меня тут… не убрано.

— Ничего, — бабушка махнула рукой и подпрыгнула, успев подхватить какой-то ящик. — Женька, если ты мне побьёшь аппаратуру…

В саду было тихо.

Спокойно.

Ну, почти. Главное, лавочка имелась, на которую Ульяна и села, осторожно опустив на неё же шпица.

— Не убежишь? — спросила она.

— Яв, — шпиц и головой мотнул, будто и вправду понял.

— Ошейник тебе надо будет купить. На всякий случай.

Шпиц по имени Никита склонил голову, развесив треугольные ушки.

— И брелок с телефоном. С адресом так… ну, если вдруг убежишь или потеряешься, чтоб могли найти и вернуть. Хотя, конечно, тут бы тебе вообще из дома не выходить. В сад — максимум…

— Почему? — поинтересовался у Ульяны мягкий женский голос. А когда Ульяна обернулась, то увидела протянутую руку. — Привет. Я Леля, но можно — Ляля…

И девушку увидела.

Такую вот…

В общем, Ульяна обычно людям не завидовала. Старалась. А тут вот взяла и позавидовала. Прям так позавидовала, что самой стало стыдно. Но зависти от этого не убавилось.

У девицы было…

Всё было, чего не было у Ульяны.

Идеальные черты лица с пухлыми губами и огромными глазищами яркого, какого-то непередаваемого сине-зелёного оттенка. И даже что-то подсказывало, что дело вовсе не в линзах. Глаза эти, которые так и тянуло именовать очами, взирали на Ульяну робко и с трепетом.

Опахала ресниц.

Курносый носик.

Длинная шея.

Волосы почти белые… такой платиновый блонд матушка как-то делала. Жаловалась, что целый день ушёл и безумные деньги. А у девицы вот…

Ещё девица была хрупка до полупрозрачности.

— Ульяна, — Ульяна руку осторожно пожала. — А ты…

— А я тебе двоюродная сестра, получается, если так-то, по материнской линии… Никитка, двигайся. И вообще, иди вон, погуляй…

— Яв, — возмущенно тявкнул шпиц и соскочил на землю.

— Куда… он же убежит!

— Далеко не убежит, не дурак ведь.

Шпиц крутанулся, а потом, прежде чем Ульяна успела поймать его, нырнул в заросли смородины.

— Сиди… ему, небось, тоже приспичило… фу-х, пока доехали… жарень такая! А главное, я говорю, что куда спешить, но…

— Ты и вправду двоюродная сестра?

— А то! Клянусь своею чешуёй! — гордо произнесла Ляля. — А Никитка — брат.

— Двоюродный?

В кустах слышалось ворчание и шелест.

— Не… если так-то… его матушка приходится бабушке внучатой племянницей…

Матушка шпица?

Ульяна моргнула. Издевается? Но нет, красавица хмурилась и шевелила пальцами, явно пытаясь вычислить степень родства.

Бред какой.

— Ладно, — Ляля сдалась. — Потом у бабушки спроси. Она точно скажет, а то у нас там всё сложно и запутано.

— Никита! — позвала Ульяна приподнимаясь, потому что в кустах стало тихо. — Никита, ты где? Никита, ко мне! Надо его найти…

— Зачем?

— Так… ещё убежит.

— Куда?

— Хоть бы к соседу…

— И что? Он у нас воспитанный и никого кусать не станет.

— Зато его могут. У соседа кавказец, ему твой Никита на один укус…

Но Ляля не впечатлилась. Вытянула длиннющие ноги, благо, коротенькие джинсовые шорты не скрывали идеальной формы их, и сказала:

— А у тебя душ есть? А то я давно уже без воды… потом начнёт чешуя слоится, облазить… это такая морока!

— Есть… какая чешуя?

— Обычная. Вот, — Ульяне сунули под нос руку и… и нет, так не бывает, чтобы руки у людей покрывала чешуя. Причём на чешую совсем даже не похожая… — Не бойся, если хочешь — потрогай. Только осторожно, а то с перегреву я всегда чесаться начинаю…

Чешуйки были мелкими-мелкими, и друг к другу прилегали плотненько, и вообще если моргнуть, то… кожа как кожа. А второй раз — чешуя.

— Ещё молочко не помню, куда засунула, а пока ба разгрузится и до моих сумок доберется… так покажешь?

За забором зарычал кавказец, и грозный голос его заставил Ульяну подскочить. Правда, рык тотчас перешёл в тоненький визг.

— Никита…

Ульяна бросилась к забору. Вот как… нехорошо… и ветеринарки поблизости нет, если, конечно, там останется, что в ветеринарку везти.

— Да успокойся. Нет такой собаки, которая бы рискнула разявить пасть на оборотня, — Ляля перехватила руку.

— Оборотня?

Скулёж перешёл в тявканье, жалобное такое. А потом послышалось грозное и чуть визгливое, но вполне знакомое уже:

— Гав!

— Ага… а ты чего подумала?

— Я… знаешь… мама… она сказала, что вы уроды… не обижайся только. Я… просто… оборотни — это же мифология…

— Ещё какая, — согласилась Ульяна и, встав, заорала: — Никитка! Оставь животное в покое! Домой! Да и не обижаюсь я… так-то она даже и права. Мы ещё те уроды… потому и приехали вот.

В кустах зашелестело, и меж веток просунулась донельзя довольная физия шпица.

— Ты чего Улю пугаешь, дурень? — Ляля подхватила шпица под брюхо. — Пойдем лучше дом посмотрим. Бабушка говорила, что он большой… с виду и вправду немаленький…

— Немаленький, — согласилась Ульяна. — Только… тут… есть кое-какие… обстоятельства…

За домом что-то громыхнуло и следом раздалось:

— Женька, если ты чемодан с зельями уронил, то я тебе…

— Идём, — Ляля подхватила Ульяну под руку, при том не выпуская шпица. — В доме расскажешь. Слушай, так у тебя есть молочко для тела? Только гиппоаллергенное… поделишься? Честно, мне немного надо, пока кожа… Никитка, а Игорёк где? Попроси, чтоб мои сумки тихонько посмотрел.

Данила чувствовал себя странно.

Не то, чтобы неправым… ну не может он быть неправым и вообще, если разобраться, то ему нос сломали, а он просто пошутил. А мог бы и в полицию заявить.

И моральный ущерб взыскать.

И вообще…

Но чувство не отпускало.

— Куда едем? — поинтересовался водитель, старательно глядя в сторону. Смеяться станет? Или нет? Сплетничать точно будет. Данила даже представил, как Серега в красках расписывает эту дурацкую ситуацию. Присочиняя, конечно. А горничные хихикают. И лакеи тоже. И даже повариха вздыхает так, что всё её объемное тело приходит в движение. Только, пожалуй, водитель отца смеяться