Двенадцать подвигов дурностая - Александр Франк

— Пожалуйста, большую, чтобы потом не возникли вопросы … — с нажимом в голосе сказала богиня.

— Для вас, что угодно, — мелкий клерк склонился в низком поклоне. Все же бесподобная могла влиять на окружающих.

Через пять минут разрешение на открытие конторы было у нас в лапках, и мы отправились домой.

— Божественная, а тебе не кажется, что это был чисто читерский приём и Ио такого не одобрит? — поинтересовался я.

— В данном случае это была суровая необходимость. Нашу плоскоземельную бюрократию только так и можно победить. А у Ио на них зуб, даже все тридцать три. Десятый год храм ему из-за таких вот блюстителей закона построить не могут, всё смету согласовывают. Нет храма — меньше верующих — меньше сила бога. Заруби это себе на носу и хвосте. Так что наш верховный закроет на этот инцидент все свои глаза.

Я фигурально исполнил предписание. Как бы то не было, но разрешение мы получили и было можно начать заниматься делом.

Вывеска зеленого цвета с ярко-красными буквами «Решение нерешаемых проблем» украсила вход в наш дом. Это была моя великолепная дизайнерская идея. А мы принялись ждать гостей — заказчиков. Но то утро было достаточно скучным, посетителей не наблюдалось от слова совсем. То ли проблем у местных жителей не было, то ли они не умели читать и просто-таки не знали, что за счастье ждёт их под этой зелёной вывеской. Возможно первым делом стоило в Анк-Морпорке учредить школы, а потом уже открывать контору подобную нашей.

Были только те, кто готов был войти в любую дверь или окно, если из двери их только что вытолкали взашей. Всё утро нас беспокоили коммивояжеры, предлагающие то средство для похудения, то мазь против облысения, то не пригорающие сковородки, а то некий веник, выметающий сор из самых недоступных углов дома. Также приходили начинающие коммерсанты и с самым честным видом, бия себя кулаком в грудь, просили денег на открытие собственного дела, обещая через месяц, максимум два, отплатить нам сторицей. Впрочем, о таких ещё один из классиков, это я о себе если что, сказал следующее:

Гони их в дверь они в окно

Дубиной плёткой, всё ровно.

Также к нам приходила группа довольно странных людей, предлагающая уверовать в Ома. И это живой богине! Неслыханная наглость и святотатство! При этом, они просили отказаться от массы ненужных, с их точки зрения, вещей, как-то лишних денег и украшений, а также бараньей ножки из кастрюли. Последнее, по моему мнению, было особенно возмутительно. Всё это, по их мнению, мешало прийти к пониманию Ома и сбивало с правильного пути.

Выпроводив эту группу посетителей-просителей, Анойя тяжело вздохнула:

— Мошенники. Я знаю этого Ома, вполне нормальный парень c прекрасным чувством юмора, неплохо играет в шахматы. И ему безразлично, что едят и чем украшают себя его последователи.

— В высшей степени разумный бог. Познакомишь? — поинтересовался я.

— Да, как только закончится это приключение, — ответила Анойя.

В дверь в очередной раз постучали. Мы уже были готовы встретить очередного продавца воздуха или наглого просителя денежных средств. Но на пороге появился седой человек с небольшой бородкой, в одной руке у него была трость, во второй — корзинка, из которой подозрительно вкусно пахло. И этим он заинтересовал меня больше всего.

— Разрешите представиться, я ваш сосед. Меня зовут Генрих Плюм.

— Если вы с какими-либо услугами или подписками, то сегодня вы будете не первый, кого я выставлю за дверь. Но я сильно надеюсь, что последний, — зло сказала Анойя, выбив пальцами барабанную дробь по столу.

Генрих отрицательно покачал головой:

— Нет отнюдь. Я же сказал, что я ваш сосед, вот напротив мой трактир. В молодости бороздил моря как кок на судне. Но попал в шторм и вот, — Генрих похлопал тростью по ноге. — Увы стоять на палубе стало затруднительно, а тем более прыгать между плит. Пришлось осесть на берегу, а что может делать старый кок, только готовить, и готовить неплохо, смею вас уверить. Так что зашел познакомиться, угостить пирожками, потолковать по-соседски и по-стариковски.

— А с чем пирожки? — выпалил я, и тут же прикусил себе язык. Как-то я не подумал, что говорящие дурностаи могут вызвать непонимание у окружающих.

Но старичок оказался крепким малым, что, безусловно, делает ему честь. Генрих не грохнулся пошло в обморок, не заорал истошным голосом, а только невозмутимо приподнял бровь и сказал:

— Вот эти с капустой, а эти с рыбой. Верю, что ты оценишь по достоинству мою стряпню. Люди не жалуются, так что и дурностаям по вкусу тоже должно прийтись. Или вы обладаете искусством чревовещания? — обратился он к божественной, чуть прищурившись.

— Отнюдь, это он сам. И,должна заметить очередной раз, у кого-то слишком длинный язык, — в голосе Анойи было раздражение.

— Ну мудрейшая, вы же сами даровали мне это умение. С моей стороны было бы неблагодарно не пользоваться этим умением.

— Хм, возможно я поторопилась с этим даром, — богиня посмотрела на меня очень недобро.

— Нет, нет, — это было очень правильною, — я сделал самые невинные глаза, какие только мог.

— … — молчание справедливейшей было слишком многословно и я сменил тему.

— Вы, кажется, что-то говорили про пирожки, — поинтересовался я с самым невинным видом, исключительно для того, чтобы разрядить обстановку. Важный навык не только для дурностаев, но и для человека.

Следующий час мы мило провели за пирожками и чаем. Генрих был прав, пирожки вышли зачётные. Наш сосед рассказал нам о местных новостях — сиречь сплетнях и слухах, вспомнил несколько занимательных историй из своих плаваний. Из котрых стало понятно, что часть времени он проводил не только на камбузе, но и на палубе причем во время самых опасных моментов.

Я развлекал компанию своим искромётным юмором, Анекдоты и шутки сыпались из моей пасти как из рога изобилия, вызывая неподдельный смех и восхищение. Анойя же изображала провинциалку, приехавшую искать счастье в столице (конспирология, она такая конспирология). Но пришло время расставаться, Генрих тепло попрощался с нами и направился к выходу.

— Генри, старина, — в процессе общения мы очень легко перешли на «ты». — Если у тебя будут проблемы, то ты заходи, не стесняйся.

— Безусловно, если возникнут проблемы, обращусь. Но пока я справляюсь сам, — сказал он с самым серьезным видом и удалился.

— Приятный собеседник, — констатировала Анойя, когда мы остались одни.

— Ипирожки были ничего себе, — подвёл черту я, — безусловно, надо отдать ему визит.