Алексей Ефимов - Долгая дорога к дому

Гхата! Других шансов не было — он вскинул оружие и выстрелил уже почти в упор, целясь в браслет. Из гхаты ударил фонтан искр, — и в ослепительной вспышке пламени она разлетелась на куски.

Пол под ними содрогнулся, воздух наполнил тяжелый гневный гул… и тут же стих. Светящийся ореол Ньярлата мгновенно погас, словно сдутый ветром. Какой-то миг файа ещё смотрел на него широко открытыми бессмысленными глазами, потом с костяным стуком грохнулся на пол и застыл неподвижно. Элари увидел, что кожа на его левом запястье разорвана и обожжена, она ещё дымилась. Рана моментально набухла кровью и та тонкой струйкой потекла вниз. А у мертвых кровь не течет…

Когда он перевернул Ньярлата на спину, тот медленно открыл растерянные, полные боли глаза.

— Будь ты проклят, — прошептал файа. — Затворы не открыть без гхаты, а тут нет второго такого браслета.

— И что? — спросил Элари. — Мы умрем тут от голода и жажды, потому что не сможем выйти?

— Нет. Ещё есть запасные браслеты… сюда придут… через несколько часов… но тот, кто надевает гхату… становится правителем. Так что я теперь просто… — он замолчал, зажмурившись, потом с усилием продолжил. — Меня зовут не Ньярлат. Ньярлат — это имя Бесформенного, посланца Древнейших… мне оно нравилось… на самом деле я Наэкс Энтиниин… Наэ… я носил этот браслет со дня совершеннолетия… два года… не снимая ни на секунду… он стал частью моей души… а сейчас в ней пусто. И темно. Теперь меня выгонят к черту из крепости, а тебя просто убьют — если ты не согласишься войти в машину.

Элари удивленно посмотрел на него. Превращение Ньярлата в Наэкса было поразительным. Он потряс его и файа слабо застонал сквозь зубы. Похоже, ему было очень плохо — как и всем наркоманам без любимой дури.

— Кто придет сюда? И когда?

— Не… не знаю, — простонал Наэкс. Похоже, он с трудом сознавал ситуацию и Элари ещё пару раз крепко встряхнул его. — А-а! Моя… моя жена, Атхим Ир — мой преемник, чтоб он подох, начальник охраны и с ним ещё пара солдат — просто для гарантии…

— А когда?

— Не знаю… А! Когда им надоест меня ждать… — Наэкс подтянул колени к животу и застонал. Его била дрожь.

Элари встал и осмотрелся. Машина была из монолитного, без единой щели металла. Чтобы разрушить её, нужны были тонны взрывчатки. Оставалось дождаться преемника Ньярлата, — и достойно встретить его… а потом попытаться выбраться из крепости. Элари понимал, что шансы на это равны нулю, но он не вовсе не хотел попасть в руки этой свихнувшейся банды живым.

Надеясь пополнить свой арсенал, он вытряс из карманов Ньярлата всё содержимое — несколько запасных обойм, увесистую связку ключей, фонарик, какую-то плоскую стальную коробку, — и, к его радости, завернутый в бумагу бутерброд с ветчиной. Элари сразу съел его, а остальное рассовал по своим карманам. В тяжелой коробке из нержавеющей стали лежало восемь золоченых патронов. Он удивленно рассмотрел один — судя по весу, пуля действительно была из золота, с прозрачным колпачком на конце. Там горела яркая огненная точка — словно звезда в ночном небе. Элари не знал, что это, но явно не простые пули. Он положил патрон в гнездо и опустил гладкую коробочку в карман.

Скатившись с возвышения, он подошел к краю диска и, примерившись, легко вспрыгнул на мост. Через несколько секунд он уже стоял возле ворот. Здесь были такие же панели с отпечатками ладоней и стальными кнопками. Он попробовал приложить руку, наугад потыкал в кнопки — ничего. Хотя вход явно открывался и без гхаты, простым набором кода, он сомневался, что Ньярлат-Наэкс скажет ему код просто так… а пытать раненого он не хотел и не мог.

Элари сел у проема, рассматривая пистолет. Отделанная кремовой пластмассой рукоять сама ложилась в ладонь, все его детали были удивительно соразмерны. Правда, в обойме осталось всего три патрона и он заменил её одной из трех запасных. Всего у него было двадцать семь выстрелов — вполне достаточно, чтобы уложить Атхима Ира и всю его свиту. Теперь юноша был совершенно спокоен, зная, что всё зависит только от него, — а в себе он был уверен. После Ньярлата уже никто не казался ему чересчур страшным.

В томительном безделье прошел примерно час. Ничего не менялось. Элари терпеливо ждал. Потом он увидел Наэкса — тот на четвереньках ковылял к краю диска, точно жук, ползущий по граммофонной пластинке. Наконец, его с громким стуком ударило о мост. Он нелепо обвис на нем, его неловко подвернутые ноги волочились по металлу. Файа медленно взобрался на мост, вновь поднялся на четвереньки, потом, заметив Элари, с трудом встал и заковылял к юноше. На его плече и боку — там, где его ударило о мост — из свежих ссадин текла кровь. Когда он вошел в туннель, Элари вскинул оружие.

— Стой! Если подойдешь ещё ближе — получишь пулю прямо между глаз. Я — твой единственный шанс избежать изгнания, не так ли? Если ты уговоришь меня войти в машину — тебя оставят тут, хотя и не правителем, а?

Наэкс промолчал, сев на пол. Через пару минут он поднял глаза.

— Да. Но, — он приподнял искалеченную левую руку, — шансы на это… невелики. Без гхаты моя жизнь стоит мало, так что если ты решишь выйти, прикрывшись мной — меня просто убьют, чтобы взять тебя живьем.

— Я вижу, ты заботишься о своей драной шкуре. Что ещё ты готов сделать, чтобы сохранить её?

— Ничего, — тихо ответил Наэкс. — Просто я не люблю, когда кто-то умирает даром. Так меня научили… воспитали и так далее.

— Ты бы лучше оделся, а? — сказал юноша.

— Что? — файа взглянул на себя через смуглое блестящее плечо. — Ты думаешь, что это будет просто? Впрочем, ладно, — он осторожно поднялся, прошел по мосту и снова свалился, спрыгнув вниз.

Элари проводил его сумрачным взглядом. Через несколько минут Наэкс вернулся одетым и вновь сел у начала моста. Он дрожал — на миг очертания его рук и плеч размазывались, потом всё прекращалось.

— Что с тобой?

— Ничего, — Наэкс попытался улыбнуться. — Это от боли. Попробуй прожечь себе руку до костей, а потом одеться — сам поймешь. Гхата — очень мерзкая вещь… особенно, если её у тебя нет.

— Хочешь, я тебя отвлеку? — спросил Элари.

— Попробуй, — файа всё же смог криво улыбнуться.

— Ты можешь открыть эти ворота без гхаты? Иначе зачем здесь все эти кнопки?

— Могу. Но не могу понять — зачем мне это?

— А ты, случайно, не хочешь жить?

— Случайно хочу. Но если ты меня убьешь — кто откроет дверь?

— Ну, не обязательно убивать человека — или файа — сразу. Можно прострелить ему одно колено… потом второе… ты же не хочешь ближайшие девяносто лет шкандыбать на костылях?