Сьюзен Коллинз - Воспламенение

Джоанна внимательно смотрит на Финника, чтобы убедиться, что он на самом деле заснул, а затем поворачивается ко мне.

— Как вы потеряли Мэг?

— В тумане. Финник нес Пита. А я некоторое время несла Мэг. Потом я не смогла поднять ее. А Финник сказал, что у него не получится взять их обоих. Она поцеловала его и отправилась прямо в отраву, — говорю я.

— Она был ментором Финника, ты знала? — произносит Джоанна обвиняющим голосом.

— Нет, я не знала, — отвечаю я.

— Она была частью его семьи, — говорит она через некоторое время, но в ее словах уже меньше яда.

Мы наблюдаем за тем, как вода омывает белье.

— Ну, так что ты делала с Гайкой и Вольтом? — спрашиваю я.

— Я же сказала тебе, я тащила их для тебя. Хеймитч утвержал, что мы станем союзниками, если я приведу их к тебе, — говорит Джоанна. — Это ведь то, что ты сказала ему, верно?

Нет, думаю я. Но киваю головой, соглашаясь.

— Спасибо, я ценю это.

— Я надеюсь на это. — Она смотрит на меня, переполняемая ненавистью, так, словно я самая большая обуза в ее жизни. Интересно, это похоже на то, как будто у тебя есть старшая сестра, которая тебя по-настоящему ненавидит?

— Тик-так, — слышу я позади себя. Я поворачиваюсь и вижу, как Вайрис начинает уползать. Ее взгляд сосредоточен на джунглях.

— О, прекрасно, она вернулась. Ладно. Я иду спать. Вы с Гайкой можете охранять вместе, — говорит Джоанна. Она отходит и ложится рядом с Финником.

— Тик-так, — шепчет Вайрис. Я подвожу ее к себе и заставляю лечь, поглаживая ее руку, чтобы успокоить. Она засыпает, беспокойно шевелясь и иногда выдавая свою фразу: — Тик-так.

— Тик-так, — соглашаюсь я мягко. — Время ложиться. Тик-так. Время спать.

Прямо над нами светит солнце. Наверно, полдень, думаю я рассеянно. Не то, чтобы это имело значение. Справа по ту сторону воды я вижу яркую вспышку, будто молния попадает в дерево, и гроза начинается снова. Прямо в том же самом месте, что и вчера ночью. Кто-то, вероятно, двинулся в эту зону, вызвал атаку. Я сижу некоторое время, смотря на молнию и сохраняя спокойствие Вайрис, убаюканной своего рода умиротворенным плеском воды. Я думаю о том, как вчера ночью молния началась только после того, как звонил колокол. Двенадцать ударов.

— Тик-так, — произносит Вайрис, на мгновение просыпаясь и тут же снова засыпая.

Двенадцать ударов вчера ночью. Словно это была полночь. Потом молния. А теперь солнце прямо над нами. И молния.

Медленно я встаю и рассматриваю арену. Молния там. В следующей части был кровавый дождь, под который попали Джоанна, Вайрис и Бити. Мы были в третьей секции, прямо рядом с ними, когда появился туман. И как только он был высосан, обезьяны начали собираться в четвертой. Тик-так. Моя голова поворачивается в другую сторону. Несколько часов назад, около десяти, та волна пришла из второй секции, слева от той части, в которой сейчас вспыхивает молния. В полдень. В полночь. В полдень.

— Тик-так, — говорит Вайрис во сне. Когда молния прекращается, а кровавый дождь начинается с правой стороны от нее, ее слова внезапно обретают смысл.

— Ох, — выдыхаю я. — Тик-так. — Мой взгляд охватывает полный круг арены, и я понимаю, что она права. — Тик-так. Это часы.

Часы. Я почти могу видеть, как стрелки двигаются по кругу разделенной на двенадцать секторов арены. Каждый час начинается новый ужас, новое оружие распорядителей Игр и заканчивается предыдущее. Молния, кровавый дождь, туман, обезьяны — это первые четыре часа. В десять — волна. Я не знаю, что происходит в других семи, но я знаю, что Вайрис права.

В данный момент идет кровавый дождь, а мы на пляже обезьяньего сегмента, слишком близко к туману, на мой взгляд. Остаются ли все эти атаки в пределах джунглей? Не обязательно. С волной было не так. Если тот туман выйдет из джунглей, или вернутся обезьяны…

— Вставайте, — приказываю я, тряся Пита, Финика и Джоанну. — Поднимайтесь, нам нужно идти. — Тем не менее, у меня есть достаточно времени, чтобы рассказать им о своей теории насчет часов. О тик-так Вайрис и о том, как движение невидимых стрелок вызывает смертоносную силу в каждой секции.

Кажется, я убедила всех, кто в сознании, кроме Джоанны, которая, естественно, настроена против всего, что я предлагаю. Но даже она соглашается, что лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

Пока остальные собирают наши небольшие пожитки и засовывают Бити обратно в его комбинезон, я бужу Вайрис. Она просыпается с испуганным «тик-так».

— Да, тик-так, часы арены. Это часы, Вайрис, ты была права, — говорю я. — Ты была права.

Облегчение затопляет ее лицо, я полагаю, потому, что кто-то наконец понял то, что она знает, вероятно, с первого боя колокола.

— Полночь.

— Это начинается в полночь, — соглашаюсь я.

Какое-то воспоминание изо всех сил пытается всплыть у меня в голове. Я вижу циферблат. Нет, это часы, лежащие на ладони Плутарха Хевенсби. А потом моя сойка-пересмешница вспыхивает на мгновение и исчезает. Предаваясь воспоминаниям, я понимаю, что это походит на то, как будто он давал мне подсказку об арене. Но зачем ему это? В тот момент я была не большим трибутом в этих Играх, чем он. Возможно, он думал, что это поможет мне как ментору. Или, возможно, этот план был все время.

Вайрис кивает на кровавый дождь.

— Один-тридцать, — говорит она.

— Точно. Один-тридцать. А в два ужасно ядовитый туман начнется там, — произношу я, указывая на соседние джунгли. Поэтому сейчас нам нужно переместиться в более безопасное место. — Она улыбается и покорно встает. — Хочешь пить? — Я протягиваю ей сотканную миску, и она выпивает примерно четверть. Финник дает ей последний кусок хлеба, и она грызет его. Со своей неспособностью нормально общаться она снова функционирует.

Я проверяю свое оружие. Привязываю втулку и тюбик с лекарством к поясу лианой.

Бити все еще не в себе, но когда Пит пытается поднять его, он возражает.

— Вайри,[29] — произносит он. — Она прямо здесь, — говорит ему Пит. — Вайрис в порядке, она тоже идет.

Но Бити все равно сопротивляется:

— Вайри, — настаивает он.

— О, я знаю, что он хочет, — говорит Джоанна нетерпеливо. Она пересекает берег и берет цилиндр, который мы сняли с его пояса, пока купали его. Он покрыт толстым слоем высохшей крови. — Эту ничего не стоящую вещь. Это какой-то провод или что-то вроде. Именно так его ранили. Добрался до Рога изобилия, чтобы взять это. Я не знаю, что это за оружие. Думаю, можно втянуть его часть и использовать как гарроту[30] или нечто подобное. Но вы можете представить Бити, душащего кого-то таким образом?