Андрей Мартьянов - Чужие: Операция «Рюген»

Маша поперхнулась:

— К часу дня? Сегодня, в понедельник? Ничего себе…

— То есть? — насторожился лейтенант.

— У меня приглашение туда же и в то же время, — ответила Семцова. — Послание по электронной почте пришло вчера вечером. Я как дура перерыла весь гардероб в поисках подходящего костюма. Все-таки неприлично являться к министру в спортивной куртке.

— Спишите на рассеянность ученого. — Сергей снял фуражку, пригладил темный ежик на голове и критически осмотрел Машин утепленный сине-зеленый спортивный костюм для пробежек и белые кроссовки. — Вам не холодно на питерском морозе?

— А вам не надоело стоять здесь и болтать? — улыбнулась Маша. — Идемте к машине. Отвезу вас к себе, накормлю, а к часу дня отправимся по назначению.

— Ой, забыл, — неожиданно смутился лейтенант. — Вот, возьмите. Подарок из солнечной Франции.

Он залез в сумку, висящую на плече, пошуровал там и вынул небольшую бутылку с вином светло-пурпурного цвета.

— Розовое анжуйское, — вздохнула Маша, бросив взгляд на этикетку. — Господи, сколько же оно стоит?

— Оно стоит нашей встречи. Едем?

В половине первого дня неподалеку от арки Главного штаба, почти на углу Невского проспекта и Большой Морской улицы припарковалась темно-вишневая машина «Барс» — автомобиль высокой проходимости. В правительственном квартале Петербурга она выглядела несколько странно.

Двое людей, оставив «Барс» на попечение приглядывавшего за стоянкой биоробота-андроида, вышли на Невский, затем нырнули под арку и, пройдя по Дворцовой площади направо, вошли в пятый подъезд длиннющего желтовато-белого здания, в котором разместилось военное ведомство Империи.

— Лейтенант Сергей Казаков, — отрекомендовался охране военный, выкладывая на стойку пластиковое удостоверение. Блюстители глянули понимающе.

— Мария Семцова, профессор кафедры ксенобиологии Петербургского университета. — Маша была несколько смущена подозрительными взглядами, но, едва она предъявила начальнику охраны свою личную карточку, багровое лицо здоровенного подполковника расплылось в любезной улыбке.

— Вам не в Генштаб, — сказал тот, переводя взгляд маленьких холодно-голубых глаз с лейтенанта космического спецназа на русоволосую женщину. — Сейчас вас проводят. Если имеете при себе оружие, опасные лекарственные препараты или любые электронные устройства — сдайте, пожалуйста. Получить сможете немедленно по окончании визита.

Затем Машу и лейтенанта Казакова повели какими-то бесконечными коридорами, более похожими на описанные в романах подземные ходы старинных замков. Семцова приблизительно чувствовала направление — под Дворцовой площадью, в сторону реки. Пришлось миновать четыре поста охраны, спуститься на лифте куда-то вниз, а затем снова подняться.

«Куда нас ведут? — попутно размышляла Семцова, косо посматривая на своего спутника. Казаков выглядел спокойным и едва только не насвистывал. — Напустили, понимаешь, таинственности…»

Когда они, миновав длинный, ярко освещенный и выстланный серовато-жемчужной ковровой дорожкой коммуникационный туннель, оказались во внутреннем дворе Зимнего дворца, Маша сдавленно охнула.

— Сюда, пожалуйста, — сказал провожатый, указывая на одну из дверей. — Приготовьте еще раз документы.

Когда Семцова полезла в карман за карточкой, он тихо добавил:

— Думаю, не стоит напоминать, что не нужно ничему удивляться или по крайней мере не следует показывать своих чувств.

Маша понимающе кивнула, а Казаков почему-то ухмыльнулся, но тут же снова напустил на лицо серьезность.

21 января 2280 года,Санкт-Петербург,Россия

…Марию Семцову и лейтенанта Казакова со всем должным уважением доставили на второй этаж дворца, в крыло, выходящее окнами на Неву и Петропавловскую крепость. То есть в покои, отведенные для проживания императорской семьи. Прочие части Зимнего оставались известнейшим музеем мира, а здесь, в двадцати комнатах второго и третьего этажей, находилась резиденция Его величества.

— Пройдите сюда. — Гвардейский офицер бесшумно раскрыл дверь, чуточку церемонно поклонившись неожиданным гостям. — Вас ждут.

Казаков оставался бесстрастным и насквозь невозмутимым, будто такие встречи у него происходили каждый день. Он еще до приезда в столицу предполагал, что внезапный отзыв из Франции может означать все, что угодно, — от опалы (неизвестно, впрочем, за что) до резкого повышения (для которого, впрочем, тоже не имелось особых причин). Его реакцию можно было охарактеризовать словами: «Будь что будет».

В отличие от офицера внеземного корпуса Маша откровенно побаивалась. Кто, в конце концов, она такая? Специалист по инопланетным формам жизни, биолог, лишь однажды участвовавший в по-настоящему трудной экспедиции, консультант ООН, несколько лет назад получивший ученую степень доктора ксенобиологии, и ничего больше. Вызов в Министерство обороны несколько изумил Машу, но кто знает — вдруг военные нарыли в одном из новых миров исключительно опасный вирус и хотят узнать мнение специалиста? Тогда следовало бы пригласить наиболее признанных ученых наподобие академика Когана или доктора Казанского университета Насырова…

Однако Маша сообразила, что столь срочный и малоожидаемый визит Сергея Казакова, с которым она побывала в неприятном и надолго запомнившемся путешествии в два отдаленных и насквозь чужих мира, а также просьба немедленно прибыть в Министерство могут быть связаны между собою. Но каким образом? Кажется, тогда экипаж «Патны» замел большинство следов, а что не сумели сделать военные, закончила ООН — «дело Чужих» официально объявлено закрытым.

И вот теперь, по прошествии восьми месяцев с появления челнока «Меркурий» в системе Сириуса, долгих разбирательств в комиссиях ООН и следственном комитете Империи, забытая газетчиками и спецслужбами «госпожа консультант» опять понадобилась сильным мира сего. Кто знает, а вдруг повод для встречи не имеет никакого отношения к давним событиям на Ахеронте? В исследованных мирах отыщется более чем достаточно других биологических опасностей…

Небольшая комната встретила гостей теплыми бежевыми тонами мебельной обивки, неярким, успокаивающим глаз освещением и запахом настоящего камина — в очаге полыхали березовые дрова, пламя рвалось вверх, уводя почти невидимый дым в широкую трубу.

Маша, войдя сюда, еще почувствовала запах лимона — совсем свежего, пожалуй, еще неспелого — и неясный аромат крепкого, но очень качественного спиртного.